Иго любви. Анастасия Вербицкая

Нет любви. Есть только жадное желание развратного принца. Устами отца говорит с нею сама жестокая, циничная Жизнь. Но душа кричит. Душа защищает гибнущую Мечту.

      Он о любви мне говорил, но так

      Был нежен, так почтителен и робок…

      Полоний. Так что ж еще? Да как же говорить?

      Поди ты, бестолковая девчонка!

      С каким отчаянием срывается у нее в ответ:

      Он клялся мне в любви своей…

      Полоний. Вот на!..

      Ну, Гамлет ловко ловит дичь!

      …………………….

      И коротко, да ясно: ничему не верь…

      Знай: этот молодой народ – обманщик,

      Прикинется таким, что будто чудо…

      А в самом деле… Ты не понимаешь,

      Но я тебе однажды навсегда

      Ни говорить самой, ни слушать речи принца

      Об этаких вещах не позволяю… Слышишь?

      Прошу припомнить и не забывать!

      Взгляд раненой насмерть лани кидает Офелия отцу. Губы ее беззвучно шепчут: «Всегда… повиноваться вам – мой первый долг…»

      Она уходит какой-то мертвой походкой, как внезапно ослепший человек… Почти у порога она оглядывается. Глаза молят о пощаде. Губы открылись. С них словно рвутся роковые вопросы: «Неужели нет любви? Неужели в мире царит один разврат? Одно обманчивое желанье? И лгут мечты, сулящие счастье? И если так, то зачем жить?..»

      Но ни одного слова не срывается с исказившихся уст Офелии. Как бы поняв свое бессилие перед Жизнью, она опускает голову и исчезает беззвучно.

      Взрывы аплодисментов медленно гаснут. Значение этой сцены внезапно вырастает перед удивленным зрителем. Драма Офелии уже намечена. Кто из женщин рано или поздно не переживает этих минут?

      Как во сне, Неронова выходит за кулисы и стоит там, закрыв глаза, не слыша, как шевельнулась и взволнованно зароптала толпа… все еще чувствуя себя Офелией.

      – Браво… браво… для начала недурно! – говорит кто-то над ухом. И она видит удивленное лицо режиссера.

      Роль Офелии невелика. В сущности, у нее только четыре сцены. Но тем труднее на этом коротком промежутке показать расцвет и гибель женской души, утратившей иллюзии.

      Как вихрь, врывается она на сцену во втором действии.

      Ах!.. Боже мой!.. Я вся дрожу от страха…

      С бледным лицом, трепетным голосом она рассказывает отцу, как Гамлет вне себя вбежал в ее комнату.

      Полоний. Рехнулся от любви к тебе.

      Офелия. Не знаю… но, кажется, он помешался…

      О, как любовно, как картинно передает она отцу все подробности этой встречи!.. И когда Полоний сокрушается, что Гамлет помешался от любви, она в отчаянии… Это ее холодность… нет, ее покорность отцу довела его до безумия… Полоний тревожно спешит к королю. А она стоит, уронив руки, недвижно глядя перед собой. Целый мир возможностей исчез для Офелии. Не для нее завтра встанет солнце… Тень судьбы упала на ее дорогу, и будущего нет… «Куда идти?.. Чего ждать?» – говорит ее трагическое лицо, ее широко раскрытый взор, где отразился весь ужас – не первого