Образы и мифы Цветаевой. Издание второе, исправленное. Елена Айзенштейн

тих?» – нем.). Немецкое «still» (тихий, безмолвный, тайный) созвучно немецкому же Stirn (лоб) и русскому «шпиль». Возникает игра слов: шпиль по-немецки spitz — острый, остроконечный. Второе значение слова spitz – колкий, язвительный. Spitze – острие, кончик, вершина; голова, колкость, жало, кружево. Буквально Шпиль Spiel – игра (нем.)98. Движение ввысь шпиля сходствует с игрой поэтической мысли, с остротой языка, мысли, с кружевом поэтического слова. Возможно, она вспоминала Мандельштама:

      Кружевом, камень, будь,

      И паутиной стань.

      Неба пустую грудь

      Тонкой иглою рань.

(О. Мандельштам)

      Вместо вечного штиля, Вечного покоя на том свете «морскую» Цветаеву ждет вечное вертикальное движение «в полное владычество / Лба», вот почему, возможно, она отказывается от немецкой строки черновика. Еще в одном, не вошедшем в поэму варианте, бесконечность мироздания уподоблена нью-йоркским небоскребам:

      В час, когда готический

      Храм нагонит шпиль

      Собственный, и вычислив

      Всё, Нью-Йорки числ:

      В час, когда готический

      Шпиль нагонит смысл

      Собственный…99

      «NB! Дать вертикальную линию окна, <этажи>, ступеньки, указать, по возможности, вертикаль и множество что-нибудь простое, житейское, по возможности сухое»100, – пишет она в тетради, работая над финальными строками поэмы. Нью-Йорк в записи 1918—1919 годов одного сна Цветаевой был символом высоты, с которой летела душа не вверх, а вниз (IV, 485). Но к Америке Цветаева относилась без любопытства, ее ироническое отношение к Америке выразилось в «Стихах к сыну» (1932), в «Хвале времени» (1923). В отличие от России, страны Души, граничащей с тем светом (см. «Поэт и время»), или Германии, страны Духа, Гёте и Баха (см. «О Германии»), Америка была страной машин. Новшества Америк ассоциировались с Временем, с тем, от чего Цветаева отстранялась. Она ищет в тетради вариант множественности, которая обозначит космический закон движения небесных светил и духов: «казармы числ! / бойницы числ!»101, а в окончательном тексте останавливается на следующей метафоре: «и вычислив / Всё когорты числ!». В окончательном тексте, подобно космической ракете, шпиль как бы отделяется от храма, чтобы своим острием догнать «смысл собственный», вернуться к Творцу, Архитектору Вселенной, в мир Мысли, в мир Замысла:

      Не в день, а исподволь

      Бог сквозь дичь и глушь

      Чувств. Из лука выстрелом —

      Ввысь! Не в царство душ —

      В полное владычество

      Лба. Предел? – Осиль:

      В час, когда готический

      Храм нагонит шпиль

      Собственный – и вычислив

      Всё – когорты числ! —

      В час, когда готический

      Шпиль нагонит смысл

      Собственный…

      Движение Духа-поэта к Творцу-отцу также задано некими когортами числ, подчинено неизвестным человечеству законам. Это движение дано бесконечным, подобным

98

Ср. об этом же у Войтеховича: «Цветаева, вероятно, обыгрывает паронимическое сближение «шпиля» и «игры», «готического» и «божественного» в немецкой речи. ЦА, с. 390.

99

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 17, л. 117.

100

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 17, л. 120.

101

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 17, л. 120.