Образы и мифы Цветаевой. Издание второе, исправленное. Елена Айзенштейн

о том свете как царстве Мысли возникло не без влияния Пушкина:

      Надеждой сладостной младенчески дыша,

      Когда бы верил я, что некогда душа,

      От тленья убежав, уносит мысли вечны,

      И память, и любовь в пучины бесконечны, —

      Клянусь! давно бы я оставил этот мир:

      Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир,

      И улетел в страну свободы, наслаждений,

      В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений.

      Где мысль одна плывет в небесной чистоте…

(1823)

      Так же, как и Пушкин, Цветаева не была уверена в том, что Душа бессмертна, «от тленья убежит» не только в поэзии («Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»); пыталась представить Страну Свободы, «где смерти нет», улететь вслед за Пушкиным, за Рильке, оказаться в запретной стороне бытия. Неужели там, за гранью видимого мира, нет ни мысли, ни любви?! «Как, ничего!.. <…> Мне страшно!..» – могла бы написать и она. Пушкин заканчивал стихотворение «Надеждой сладостной младенчески дыша…» словами о необходимости долгой земной жизни. Цветаева своей поэмой жаждет утвердить потустороннее бытие, словно заранее предчувствуя: десятилетие спустя ее семья разделится пополам и замаячит отъезд в страну, где мысль несвободна.

      «Имеет ли сама поэма качество красоты?» – задается вопросом О. Г. Ревзина, находя в концовке поэмы «как будто нечто альтернативное красоте» – «предзноб блаженства»114. «Поэму Воздуха» трудно назвать лучшим произведением или любимым произведением Цветаевой115. Цветаева писала ее после «С моря», «Попытки Комнаты», «Новогоднего», немного из последних сил и сама это чувствовала. На наш взгляд, поэма страдает некоторым нагромождением ассоциаций. В ней преобладание умозрительного начала над гармонией, она трудна для восприятия и истолкования. Отсутствие любовно-эротического начала Цветаева справедливо видела концом лирики. «Поэма Воздуха» не лирична, нелюбовна, кризисна. В 1941 году Цветаева подарит ее Ахматовой вместо новых стихов в момент поэтического молчания как весть о собственном конце116. Несмотря на антилиричность, отвлеченность, поэма, в которой Цветаева попыталась найти «новые слова» для воплощения таинственной сущности Посмертия, равно как рукописные материалы, к которым мы прикоснулись в процессе чтения, вероятно, еще долго будут предметом споров, исследовательских концепций.

      Чье-то победы великодушье всех созвало за зеленый стол

      К истории поэмы «Автобус»…

      Публикация и текст поэмы

      Победи изнуренья измор,

      Заведи разговор по-альпийски.

Б. Пастернак

      Альпийской реки по краям

      Спешащим и шепчущим: что с ней?

      Как будто бы всем тополям

      Всё сразу сказали все сосны!117

М. Цветаева

      Неоконченная поэма «Автобус»118 (апрель 1934 – июнь 1936 гг.), изданная

114

Сб94, с. 69.

115

По мнению В. К. Лосской, «Поэма Воздуха» занимает «центральное место в серии двадцати длинных лирических поэм». Песни, с. 131. См. также: М. Малиновская «Гетто избранничеств», М., 2001, с. 327—341.

116

Знала ли Цветаева, что пометила окончание поэмы 24-ым июня, почти днем рождения Ахматовой?

117

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 27, л. 81. Стихи из черновиков финального четверостишия второго стихотворения «Куста», непосредственно предшествующие работе над концовкой «Автобуса» «И какое-то дерево…».

118

Название данной статьи взято из тетради поэта: РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 27, л. 10. Ранее мы рассматривали поэму «Автобус» в СМЦ, с. 306—318. В настоящем издании текст существенно переработан и дополнен неопубликованными архивными материалами.