Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон. Елена Ровенко

иной гранью (как понятие или как образ) в зависимости от гносеологической ситуации, не теряя при этом своей двоякой сущности. Предлагаемый мной термин «качественные понятия-образы», возможно, не слишком изящен, однако я хочу надеяться, что он вполне отражает суть дела[440].

      Тут самое время вспомнить о неприятии Бергсоном платоновских эйдосов; дело в том, что эйдосы, как их понимает Бергсон, представляют собой полную противоположность образам-понятиям, поэтому в противопоставлении одних другим можно лучше раскрыть сущность и свойства последних. Сперва я постараюсь выстроить цепочку таких противопоставлений, а потом мы перейдем к обоснованию свойств образов-понятий, свойств, становящихся очевидными в самом процессе предалгаемого противопоставления. Итак, перво-наперво, платоновские Идеи[441], согласно Бергсону, суть не что иное, как разновидность понятий; а любое понятие для философа, и эйдос в том числе, не имеет права претендовать на собственное бытие и на субстанциальность. Напротив, образы-понятия не таковы. Они обладают собственным бытием в силу того, что возникли на основе образов (как уже читатель успел убедиться, когда разговор шел об образах, образы онтологичны по природе).

      Впрочем, Бергсону приходится все же сделать для эйдосов определенное исключение относительно их онтологичности. По мысли Бергсона, «античная философия не могла избежать… заключения» о том, что необходимо, «чтобы Идеи существовали сами по себе»[442]. Бергсон объясняет данное требование так: если рассматривать Идеи в качестве «простых снимков», «схватываемых разумом с непрерывности становления», то неизбежен вывод об их вторичности, относительности, обусловленной зависимостью Идей «от разума, который их себе представляет»[443]. Эйдосы же вторичными по определению быть не могут, поскольку являются априорными формами для вещей, предсуществуя вещам и обусловливая бытие последних. В этом смысле эйдосы независимы от сознания человека и не нуждаются в конституировании посредством сознания, в отличие от обыкновенных понятий.

      Однако, допустив онтологичность эйдосов, наделив их собственным бытием, нельзя упускать из виду, что это бытие неизменное, застывшее в своем непреложном совершенстве; ведь эйдосы не подвержены воздействию изменчивой земной реальности и не знают, что такое всесильное время. Платоновская философия Идей, по Бергсону, «исходит из формы и в ней видит самую сущность реальности»; причем «такая независимая от времени форма уже не будет формой, содержащейся в восприятии; она будет понятием»[444]. Итак, Идеи апеллируют к Вечности, являющейся их колыбелью и обителью. Ясно, что подобные вечные и самодовлеющие понятия, наделенные собственным бытием[445], независимым от становления и длительности, не подходят для характеристики изменяющейся, длящейся реальности – истинной реальности, согласно Бергсону.

      По мнению философа, «свести вещи к идеям значит… разложить становление на его главные моменты, каждый из которых… свободен от закона времени и как бы установлен в вечности»[446]. Идеи Бергсон уподобляет снимкам

440

Уже пришлось убедиться, что образы материального мира и образы-посредники обладают сходными качествами, и вся разница только в преобладании материального компонента над духовным в первом случае и духовного над материальным во втором. Качественный образ-понятие, в свою очередь, вбирает в себя свойства как образа, апеллирующего к интуиции, так и понятия, адресующего к разуму.

441

Бергсон, переводя, как это принято, греческое слово είδος словом Идея, пишет последнее с прописной буквы (См.: Бергсон А. Творческая эволюция. С. 300).

442

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 306.

443

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 306.

444

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 303; разрядка моя. – Е. Р. Отметим, что курсив принадлежит самому Бергсону. Бергсон ставит знак равенства между Формой и Идеей, на что указывает сам и что находится в русле античного понимания эйдосов (Там же. С. 300). Проблема в том, что Бергсон разграничивает форму как воспринимаемый атрибут и свойство вещи и форму как пустую оболочку. Видимо, именно последнее значение он и приписывает эйдосам. Согласно Джеймсу, «Бергсон безусловно опрокидывает традиционное платоновское учение» (Джемс У. Вселенная с плюралистической точки зрения. С. 138). На самом деле философия Идей в интерпретации Бергсона не настолько прямолинейна, как может показаться: бескомпромиссность некоторых приведенных выводов Бергсона не следует из исходных посылок самого философа, и вопрос об эйдосах оказывается более тонким.

445

Обычные понятия, по Бергсону, вообще не обладают собственным бытием, в этом их отличие от платоновских эйдосов и в этом сходство последних с бергсоновскими образами (поседние связаны с работой восприятия и сознания, бытию которых по природе имманентна длительность). Однако бытие образов процессуально; оно длится, а бытие идей – вечно и неизменно.

446

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 300.