Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон. Елена Ровенко

мы исключаем все, кроме того, что мы зафиксировали. Понятие подразумевает это-и-не-иное»[471]. Каждое из общих понятий всегда «остается тем, что оно есть»[472], «снимком, полученным с реальности, которая протекает»[473]. Такая смысловая замкнутость понятий, самих на себе, приводит к их статичности: поскольку смысл в данном случае определен как тождественный самому себе, постольку он не модулирует в другой смысл и не обогащается никакими привходящими оттенками. В этом – еще одно отличие качественных бергсоновских «простых представлений» от общих понятий: последние «остаются неподвижными в то время, как их рассматривают»[474].

      Будучи статичными, понятия не в силах не только передать творческий характер жизни и бесконечное творение нового (как мы уже убедились), но они не в состоянии схватить даже сущность простейшего движения[475]. У. Джеймс передает эту особенность понятий очень живописно: «Мы живем вперед, мы постигаем задним числом, – сказал датский писатель[476], – а постигать жизнь посредством понятий значит остановить ее движение, разрезая ее как бы ножницами на куски и складывая их в наш логический гербарий»[477].

      Вывод, сделанный Бергсоном в «Творческой эволюции», гласит: «…человеческий интеллект чувствует себя привольно, пока он имеет дело с неподвижными предметами, в частности, с твердыми телами, в которых наши действия находят себе точку опоры, а наш труд – свои орудия;…наши понятия сформировались по их образцу и наша логика есть, по преимуществу, логика твердых тел»[478]. Напротив, «конкретное узнается по тому, что оно есть сама изменчивость»[479], и вот на наших глазах конкретное понятие становится подвижным. Выражая становление, такие понятия являются самим становлением, выраженным в форме слова, насколько это возможно. Недаром Бергсон называет свои новые понятия «простыми представлениями»: они, в образном аспекте своей сущности, очень близки состояниям, чувствам, ощущениям. И как «не существует душевного состояния, как бы просто оно ни было, которое не менялось бы каждое мгновение»[480], так и среди бергсоновских понятий нет ни одного, выражающего неизменное и неизменного самого по себе. Так, знаменитый «жизненный порыв» – настолько же образ, насколько и новое, динамическое понятие.

      Но поскольку конкретное есть изменчивое, реальное и, следовательно, переживаемое[481], чтобы адекватно применять бергсоновские конкретные понятия, нужно прочувствовать их. Именно эта особенность позволяет нам с такой убежденностью неоднократно экстраполировать свойства образов, данных в восприятии, на бергсоновские образы-понятия. Пусть Бергсон прямо заявляет, что интуиция (которая, как мы помним, выступает залогом появления качественных понятий) не есть чувство, а есть функция мышления, апеллирующая к духу[482], – это не отменяет следующего факта: можно мыслить Аристотелеву форму и даже кантовскую

471

Джемс У. Вселенная с плюралистической точки зрения. С. 139. «Сущность жизни заключается в непрерывности изменения; а все наши понятия фиксированы и прерывны, и единственным способом привести их в соответствие с жизнью является произвольное предположение остановок в самой жизни» (Там же).

Такое отсутствие определений и четких дефиниций в системе Бергсона, естественно, не могло не задеть многих исследователей, не привыкших к такому растождествлению смысла с самим собой. «Что такое интуиция? – вопрошает Свасьян. – Бергсон так и не дает нам внятного и точного объяснения. Все его характеристики настолько художественно живописны, насколько методологически туманны и смутны: вместо философского определения читателю предлагается орнаментальный эпитет – „божественная способность“. Если даже принять жаргон Бергсона, остается все-таки непонятным: не могла ли эта „божественная способность“ избежать стольких противоречий, неясностей и просто ошибок? Интуиция, ставшая методом, не есть ли отрицание метода?» (Свасьян К. А. Проблема символа в современной философии (Критика и анализ) / Карен Араевич Свасьян. 2-е изд. М.: Академический Проект: Альма Матер, 2010. (Современная русская философия). С. 80–81).

472

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 24.

473

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 25.

474

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 23. См. также: С. 25, 28, 29, 35.

475

Ясно, что движение не всегда предполагает качественное изменение.

476

Скорее всего, Джеймс имеет в виду Серена Кьеркегора; Бергсон, правда, насколько известно, не был знаком с идеями этого философа.

477

Джемс У. Вселенная с плюралистической точки зрения. С. 134.

478

Бергсон А. Творческая эволюция. С. 33. Понятия «столь же стабильны, как предметы, по образцу которых они создаются» (Там же. С. 171). «Бытие мира, собственно говоря, есть становление, и именно это становление непостижимо для разума. Разум постигает только твердое, остывшее, статическое», – комментирует Штенберген (Штенберген А. Интуитивная философия Анри Бергсона. С. 33).

479

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 25.

480

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 24.

481

Бергсон А. Введение в метафизику. С. 25. Чтобы избавиться отнедостатков систем, сконструированных посредством жестких понятий, нужно, полагает философ, «переместиться в движущееся и проходить вместе с нимчерез неподвижные положения» (Там же. С. 35). Как указывает Т. Кузьмина, все направление «философии жизни» ориентировано «на переживание, причем непосредственное в своей очевидной данности, некой реальности, которая составляет основу человеческого существования, в том числе и деятельности нашего разума» (Кузьмина Т. А. Анри Бергсон. С. 11). Следовательно, гносеологические инструменты, соответствующие означенной установке, также должны органично встраиваться в поток переживания, чтобы между инструментами и познаваемой реальностью не было, вспоминая излюбленное выражение Бергсона, различия по природе.

482

См.: Блауберг И. И. Анри Бергсон. С. 456.