Голодная бездна. Дети Крылатого Змея. Карина Демина

в плену своих кошмаров, тем меньше шансов на успех.

      – Отведи меня к нему, – Тельма ударила по стене, и замок загудел. А перед нею появилась дверь. Замечательно. Похоже подсознание Мэйнфорда ее все-таки приняло.

      Дверь не открылась – истончилась.

      За нею обнаружился зал.

      Шестигранник, каждый угол которого охраняло звероликое божество. И все они, каменные статуи, которым не полагалось и капли жизни, ожили, повернулись в сторону Тельмы.

      – Я пришла за ним, – сказала она.

      Мэйнфорд был здесь.

      Не тот, прошлый, существовавший в памяти своей, но настоящий. Он лежал на очередном камне, огромном, что обеденный стол, прикрученный к этому столу.

      Распятый.

      Тельма видела вывернутые руки, стянутые под столом цепью. И ноги, которые держало в пасти гранитное чудовище. Запрокинутую голову, что свешивалась с края стола.

      Боги смотрели.

      Они не пытались остановить Тельму.

      Отдадут? Уступят? Или, подразнив, закроют это место?

      – Я пришла за ним, – Тельма сделала шаг.

      И замок качнулся.

      – Он уйдет со мной.

      Еще один шаг.

      Зал выглядит небольшим, но расстояния здесь обманчивы, да и время течет иначе. Сколько прошло там, снаружи? Часы? Дни?

      Крылатый змей расправил обсидиановые крылья. Он очень похож на Кохэна, только слеп. Из пасти его волнами спадает каменный язык, а глаза тускло мерцают.

      Змей первым встал на ее пути.

      – Я не знаю, существуешь ли ты на самом деле… – Тельма протянула руки, все еще покрытые перьями, – или же являешься очередной визуализацией…

      Смешно звучит.

      – Ты страж его. Но я не желаю ему вреда.

      Змей клокочет.

      Смеется.

      – Я пришла забрать его. Без меня он не справится.

      Мэйнфорд на столе рванулся, пытаясь одолеть цепи.

      – Не знаю, что именно его спеленало… и если вы, то отпустите… если ты и вправду бог… – Тельма запнулась, не представляя, как именно надлежит говорить с богами. – Ты заперт. Ты не можешь уйти отсюда, в этом дело? Но ты хочешь вырваться?

      Она коснулась крыльев, чьи грани были остры, словно ножи.

      – Но ты способен дотянуться до него, так? Почему он? Там, снаружи, есть твой потомок. Тот, кровь которого позволяет слышать вас. Он похож на тебя. У него тоже есть крылья. Я видела сама…

      Змей уступил место созданию, которое, верно, когда-то было женщиной. Тельме так подумалось, хотя от женского в квадратной коренастой этой фигуре, созданной из сердолика, были лишь груди. Из них сочилось молоко.

      И богиня, набрав горсть его, поднесла Тельме.

      – Я не знаю, что это, но… если ты тоже бог, то спасибо, – она преклонила колени, не из страха, но из осознания, что так – правильно.

      Только так правильно.

      И когда на голову легла когтистая лапа очередного существа, зажмурилась.

      Она ощутила легкую боль – когти разрезали кожу на лбу.

      Холодные губы прильнули к ране.

      …но ей позволено было приблизиться.

      – Мэйни…

      То, что лежало