Утешительная партия игры в петанк. Анна Гавальда

симптомы, как у него.

      Только вот их локализация неясна.

      Скомкал страницу, оставил пакет с едой своему ближнему, прищурился и привел мысли в порядок. Для решения проблемы его рационалистическому сознанию требовались наглядные доказательства. Найденное объяснение выглядело убедительным. Оно его успокоило.

      Что же могло измениться за двадцать лет?

      Получается, он любил фантом, ну а фантомы, хм, они ведь не умирают…

      В общем, выдержал все вышеперечисленное, и даже без особых потерь. Похудел? Это скорее ему на пользу. Стал больше работать? Этого все равно никто не заметит. Снова закурил? Еще бросит. Натыкался на прохожих? Они его прощали. Лоранс в растерянности? Что ж, настал ее черед. Матильда смотрит дебильные сериалы? Тем хуже для нее.

      Ничего страшного. Просто неловко ударился культей.

      Пройдет.

      Вполне возможно.

      Возможно, что он и дальше жил бы себе как прежде, разве что относился бы ко всему попроще. Возможно, отбросив сомнения, он бы избавился от бесконечных запятых и почаще бы начинал жизнь с новой строки.

      Да, возможно, он бы еще помучил нас своими проблемами с дыханием…

      Но он сдался.

      Поддался ее уговорам и ласковому шантажу, модуляциям ее дрожащего голоса, от которого прямо-таки извивался телефонный шнур.

      Хорошо, вздохнул он, хорошо.

      И как обещал, приехал пообедать к своим престарелым родителям.

      Он даже не взглянул на заваленную почтой консоль, отвернулся от знакомого нам зеркала в прихожей, повесил плащ и сразу прошел на кухню.

      За столом все трое вели себя безупречно, тщательно пережевывали пищу и старательно избегали говорить о том, ради чего они собственно собрались. Однако за кофе, Мадо не выдержала и, словно бы спохватившись «ой-какая-же-я-глупая-чуть-не-забыла», сообщила сыну, глядя куда-то поверх его плеча:

      – Да, кстати, я тут узнала, что Анук Ле Мен похоронили близ Дранси.

      Ему удалось ответить в том же тоне.

      – Да? Не знал, я думал, ее похоронят где-нибудь в Финистере…[51] А как ты узнала?

      – От дочки ее бывшей хозяйки… И замолкла.

      – Так что? Вы все-таки решили срубить старую вишню? – спросил он.

      – Пришлось… Ты же знаешь, из-за этих соседей… Угадай, сколько нам это стоило?

      Слава Богу, обошлось.

      По крайней мере, ему так показалось, но, когда он уже собирался вставать из-за стола, она положила руку ему на колено:

      – Погоди…

      Наклонилась к сервировочному столику и протянула ему большой конверт из плотной бумаги.

      – Я тут на днях разбирала старые бумаги и наткнулась на эти фотографии, думаю, тебе будет приятно…

      Шарль напрягся.

      – Сколько лет утекло, – она достала один из снимков, – посмотри… Какие вы тут оба милые…

      Они с Алексисом стоят, обнявшись за плечи. Два веселых Попейе[52] с трубками в зубах поигрывают своими мальчишескими бицепсами.

      – Помнишь…

51

Самый западный департамент материковой Франции, выдающийся в Атлантический океан, область Бретань. Название переводится как «край света».

52

Главный герой популярного мультсериала про бродячего моряка Попейе, с неизменной трубкой во рту, разговаривал он исключительно своими мускулами, а в трудную минуту, чтобы обрести недюжинную силу и победить злого верзилу-моряка, наедался шпинату.