Утешительная партия игры в петанк. Анна Гавальда

тендеров подряд, стал реже бриться, почувствовал, что кожа на лице стала шелушиться, перестал смотреть, сколько волос выпало после мытья, все больше молчал, распрощался с Ксавье Белуа, вновь стал посещать окулиста, возвращался домой все позже, и чаще всего пешком, страдал бессонницей, старался как можно больше гулять, бродил, не отрывая глаз от кромки тротуара, где попало переходил дорогу, глядя под ноги, пересекал Сену, больше не любовался Парижем, не притрагивался к Лоранс, осознал, что, когда она ложилась спать раньше него, на кровати между ними образовывалось что-то вроде ложбинки, впервые в жизни стал смотреть телевизор, был потрясен, смог улыбнуться Матильде, когда она объявила ему свою оценку по физике, больше не реагировал, когда заставал ее за скачиванием музыки, всеобщая коррупция перестала его как-либо волновать, вставал по ночам, пил на кухне воду литрами, стоя на холодном кафельном полу, пробовал читать, но в конце концов бросил Кутузова с его войсками в Красном, отвечал на вопросы, которые ему задавали, отказал Лоранс в серьезном разговоре, которым она пыталась ему пригрозить, твердо повторил «нет», когда спросила, не трусит ли он, потуже затянул ремень, поменял в ботинках стельки, принял приглашение в Торонто на конференцию по проблемам environmental issues in the construction mdustry,[50] которые были ему глубоко безразличны, разозлился на стажерку, вырубил ей компьютер, схватил карандаш, сунул ей в руку, кричал, давайте, изобразите-ка мне то, что я якобы должен здесь увидеть, забросил проект гостиничного комплекса под Ниццей, прожег сигаретой дырку в рукаве пиджака, заснул в кинотеатре, потерял свои новые очки, нашел свою книгу про Жана Пруве, вспомнил о своем обещании, как-то вечером постучал в дверь своей недоросли и зачитал ей вслух этот отрывок: «Я помню, как отец говорил мне: Видишь, как к стеблю розы крепится шип? При этом он проводил пальцем по раскрытой ладони. Смотри… как большой палец прилегает кладони. Сделано на совесть, сочленения надежные, конструктивно устойчивые, при этом гибкие. Я запомнил. И, если приглядеться, то во всех созданных мною коллекциях мебели можно увидеть, что рисунок каждого предмета…», понял, что ей все это до лампочки, удивился, ведь раньше она была такой любознательной, пятясь вышел из ее комнаты, поставил книгу куда-то на полку, прислонился к стеллажу, посмотрел на свой большой палец, сжал кулак, вздохнул, лег спать, встал, погрузился в привычную трясину, отсидел положенное в прокуренных бытовках, зарегистрировался, сел в самолет, забрал…

      Так продолжалось недели, с тем же успехом могло бы продолжаться месяцы и годы. Ибо гордец победил. И это логично… Ведь так всегда и бывает, не правда ли?

      Вот уже лет двадцать, как он ее не видел, хотя жил рядом, и чего же теперь убиваться из-за какой-то пары слов, невесть кем написанных? Да, это был почерк Алексиса, но… ну ичто? Да кто он такой, этот Алексис?

      Вор. Гад, который с легкостью предает друзей и отправляет возлюбленную делать аборт, одну, да еще и куда подальше…

      Неблагодарный сын. Белое ничтожество. Возможно и талантливый, но такой подлец…

      Как

50

Вопросы экологии в строительной индустрии, (англ.).