Бал жертв. Понсон дю Террайль

пять минут вошел Брюле. Это был человек лет сорока восьми или пятидесяти, не более, хотя волосы его и борода были уже совершенно седыми. У него было простое, открытое лицо, на толстых губах играла улыбка. Среднего роста, скорее худощавый, чем полный, он имел гибкую шею, широкие плечи и казался силен. Этот человек, если верить страху его жены и старшего сына, был домашним тираном и самовластно распоряжался всеми, однако имел как бы в оправдание мнения графа Анри добрейшую наружность.

      – Ах, ваше сиятельство! – сказал он, прямо подходя к графу Анри. – Вы не обидели меня, я надеюсь, предположением, что я хотел украсть вашего волка? Женщина, подбиравшая сухие ветки, сказала мне, что вы убили этого волка. Я взвалил его на моего мула и, если бы не стемнело, прислал бы его вам сегодня же, но мне надо было расплатиться с фермером Монетье, и вот почему я запоздал. Завтра на рассвете волк был бы у вас… Славный зверь! Отличный выйдет у вас ковер, только посмотрите!

      Сюльпис вошел в эту минуту, неся тушу хищника на плечах. Это был очень большой волк, с черной и рыжей шерстью, с серыми ушами и хвостом.

      – Какой славный зверь! – сказал граф, когда Сюльпис положил волка на пол.

      – И не испорчен, – сказал фермер, – ваша пуля вошла в плечо, шкура цела. Теперь зима – время, когда шкуры особо хороши…

      Пока Брюле говорил, капитан внимательно его рассматривал. «Странно, – думал он, – у этого человека совсем не злодейская физиономия».

      Граф Анри улыбнулся.

      – Знаете ли, Брюле, – сказал он, – что ваш сын не одних мыслей с вами насчет чужой собственности. Он уверял сейчас, что на вашем месте он не отдал бы волка.

      Брюле пожал плечами.

      – Так вы встретили этого разбойника? – спросил он печально.

      – Полчаса назад; он указал нам дорогу на ферму, а на рубеже леса он вдруг оставил нас и имел бесстыдство сказать, что идет ставить капканы.

      – Негодяй! Ах, ваше сиятельство, – со вздохом прибавил Брюле, – этот ребенок приводит в отчаяние мать и отца.

      – Отчего же? – спросил насмешливый голос с порога кухни.

      Все обернулись и увидели Зайца, который вошел с палкой на плече. На конце этой палки висели кролики.

      – А! Негодяй! – закричал Брюле. – Ты опять скажешь, что ты не браконьерствуешь?

      Он вырвал у него палку, бросил кроликов на землю и раза два ударил его палкой по плечу.

      – Вот тебе, злое отродье! – сказал он. – Вот тебе, негодяй!

      Мальчишка застонал от боли, однако дерзости у него не поубавилось.

      – Какое несчастье, – процедил он сквозь зубы, – иметь таких глупых родителей!

      Он выбежал из комнаты, опять напевая свою песенку: «Жандармский капитан…»

      – Мои добрые господа, – прошептал Брюле взволнованным голосом, – давно уже я спрашивал себя: нет ли какого средства исправить этого ребенка, который в конце концов плохо кончит. Я и бил его, и уговаривал – ничто не помогает. Он слишком испорчен.

      – Отдайте его в исправительный дом, может быть, он там изменится.

      Фермерша