Бал жертв. Понсон дю Террайль

иногда нетерпеливым движением, на которое капитан не обращал внимания. Но Жакомэ, сделавшись болтливым, продолжал:

      – Говорят – по крайней мере так толкует прислуга в замке, – что генеральша несчастлива. Генерал ужасно ревнив. Ни один молодой человек не решится показаться в парке ночью – генерал убьет его…

      – Это именно тот полковник, которого я знал, – прошептал капитан Бернье.

      – А потом убьет свою жену, – прибавил Жакомэ.

      Капитан обернулся к своему другу.

      – Хороша собой жена бригадного начальника? – спросил он.

      – Не знаю, – резко отвечал граф Анри.

      – Как! Ты не знаешь? Разве ты никогда ее не видел?

      – Я знал ее ребенком. Но отец ее, умерший два года назад, всегда глубоко ненавидел моего отца, а так как эта ненависть распространилась и на меня, мы никогда не бывали друг у друга.

      Жакомэ принялся свистеть охотничью арию, и опять молчание водворилось между графом и его другом. Сметая снег, поднялся северный ветер.

      – Какая у вас смешная мысль, месье Анри, – продолжал Жакомэ, – идти сегодня к Брюле!

      – Я хочу взять моего волка.

      – Послали бы за ним завтра вашего фермера.

      Молодой человек пожал плечами и не отвечал. Свет, мелькавший сквозь деревья, исчез, и три спутника оставили позади себя замок Солэй.

      – Теперь я, кажется, уже вам не нужен, месье Анри, – сказал Жакомэ, – во-первых, дорога теперь прямая, а во-вторых, случай послал вам проводника.

      Жакомэ протянул руку и указал на темный силуэт, двигавшийся по снегу.

      II

      Зоркий взгляд графа Анри скоро узнал мальчика, который нес вязанку хвороста на плечах.

      – Эй! Заяц! – закричал Жакомэ.

      Мальчик остановился и отвечал с дерзким видом:

      – Что тебе нужно?

      – Подожди. Вот месье Анри де Верньер и его друг имеют надобность до тебя.

      – А на стаканчик дадут? – спросил мальчик с бесстыдством.

      – Я дам тебе тридцать су, – сказал граф Анри.

      Мальчик остановился и бросил свою вязанку на землю, но вместо того, чтобы подойти к Жакомэ и к молодым людям, он остался на одном месте, не снимая своей шапки из лисьей шкуры.

      – Это Заяц, сын Брюле, – с презрением сказал Жакомэ. – Ему не будет труда проводить вас, это ему по дороге.

      Заяц услыхал и отвечал насмешливым тоном:

      – Почем вы знаете, к себе ли я иду?.. Я должен расставить капканы…

      – Ах, негодяй! – сказал граф Анри. – Ты осмеливаешься признаваться, что ты расставляешь капканы?

      – А что ж такое? Разве дичь не всем принадлежит?

      – Нет, а только тем, кто ее кормит.

      – Отец мой – фермер.

      – Но право охоты принадлежит владельцу, – заметил капитан.

      Мальчик искоса на него посмотрел.

      – А вам какое дело? – сказал он. – Да это офицер… должно быть, жандарм…

      И мальчик расхохотался самым неприличным образом, между тем как капитан остолбенел от подобной дерзости.

      – Ах, сударь, вы еще ничего не видели, – сказал Жакомэ, – этого мальчугана от земли не видно,