Аграрники, власть и село. От прошлого к настоящему. А. М. Никулин

незначительную часть экономической информации о жизни семьи, сообщаемой подробно, честно, добросовестно.

      Через сто лет уровень «алкогольно-нарядных» искажений почти не изменился, возможно, уменьшился. Бестолковость уменьшилась – все люди образованные. С «явными богачами» и «явными бедняками» теперь договориться нельзя. «Явные богачи», жители краснокирпичных коттеджей, владельцы солидных автомашин, изначально отказывались от участия в бюджетном исследовании. «Явные бедняки» – это, как правило, пьянствующие семьи, не способные вести связный бюджетный учет.

      Интересна собственная самооценка сельских семей, находящихся меж явными признаками богатства и бедности: зажиточные семьи (богатые относительно местного среднего уровня) утверждали, что они относятся к средней прослойке общества; семьи бедноватые (бедные относительно местного среднего уровня) также утверждали, что они относятся к средней прослойке общества. Таким образом, и через сто лет экономика и идеология середняка на селе является ведущей.

      Резко изменился «антифискальный» тип искажений: от утаек семейных сведений о промыслах и плодородии почв век назад он расширился до глобальной систематической дезинформации о занятости и ресурсах семейных экономик нашего времени. Итак, речь идет о нелегально, полулегально используемых экономических ресурсах в семье. Такое поступление ресурсов для семейного предприятия организуется с рабочих мест крупных предприятий, на которых работают члены семьи. Перечень ресурсов чрезвычайно разнообразен. Особенно ценными из них являются те, которые можно сразу использовать в отраслях семейного производства, – это корма для скотины крестьянского двора; стройматериалы для семейного дома; горючее, запчасти для личного автомобиля, различного вида инструменты и т. д.

      Наиболее реалистичные и принципиальные из наших собеседников на старте нашего общения открыто предупреждали: «Ну, положим, я буду записывать в бюджет официальную зарплату, но как я ворую из колхоза, я же не буду вам сообщать».

      Социологу приходилось терпеливо убеждать представителя семейного хозяйства, что полученные конфиденциальные сведения никто, кроме самого социолога, больше не будет знать. Все бюджетные сведения проходят аналитическую обработку безымянно. И это действительно так. Тем не менее семьям было боязно и неприятно отвечать на вопросы, затрагивающие темы неформальных экономических отношений. Сознательно и бессознательно они стремились преуменьшать масштабы неформальных акций. В этом неформальном аспекте коренилось главное отличие бюджетных сведений о семейном хозяйстве конца XX в. от сведений столетней давности.

      Результаты (доказанные) наших бюджетных исследований выше и точнее формальных статистических данных, но все же заведомо ниже реальных (недоказанных) данных о неформальных семейных экономиках. Возможно, из-за этой невольной теневой деятельности семейных хозяйств современные семьи стремятся больше говорить о лучших сторонах своей жизни. Они находят