Рассказы. Аркадий Аверченко

позвольте… Как это вы так мне…»

      – Я сплю! – злобно закричал я. – Спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи!

      Он развязал галстук.

      – Спокойной ночи. «…Как это вы так мне отвечаете, – говорит, – ничего! Это невежливо!» – «Да как же иначе вам ответить, если нового ничего. Из ничего и не будет ничего. О чем же еще пустой разговор мне начинать, если все старое!» – «Нет, – говорит, – все имеет свои границы… можно, – говорит, – быть неразговорчивым, но…»

      Тихо, бесшумно провалился я куда-то, и сон, как тяжелая, мягкая шуба, покрыл собою все.

* * *

      Луч солнца прорезал мои сомкнутые веки и заставил открыть глаза.

      Услышав какой-то разговор, я повернулся на другой бок и увидел фигуру Максима Семеныча, свернувшегося под одеялом. Он неторопливо говорил, смотря в потолок:

      – «Я, – говорит, – буду требовать у вас развода, потому что выходила замуж за человека, а не за бесчувственного, безгласного идола. Ну, чего, чего вы молчите?» – «Да о чем же мне, Липочка, говорить?»

      Законный брак

      (Стихотворение в прозе)

      На берегу суетилась кучка людей…

      Я подошел ближе и увидел в центре группы женщину, которая лежала, худая, мокрая в купальном костюме, с закрытыми глазами и сжатыми тонкими губами.

      – В чем дело? – спросил я.

      – Купалась она. Захлебнулась. Насилу вытащили.

      – Нужно растереть ее, – посоветовал я.

      На камне сидел толстый отдувающийся человек. Он махнул рукой и сказал:

      – Не стоит. Все равно ничего не поможет.

      – Да как же так… Попробуйте устроить искусственное дыхание… Может, отойдет.

      – Мм… не думаю. Не стоит и пробовать, – сказал толстяк, искоса поглядывая на захлебнувшуюся.

      – Но ведь нельзя же так… сидеть без толку. Пошлите за доктором!

      – Стоит ли, – сказал толстяк. – До доктора три версты, да еще, может, его и дома нет…

      – Но… попытаться-то можно?!

      – Не стоит и пытаться, – возразил он. – Право, не стоит.

      – Я удивляюсь… Тогда одолжите нам вашу простыню: попробуем ее откачать!

      – Да что ж ее откачивать, – сказал толстяк. – Выйдет ли толк? Все равно уж… Будем считать ее утонувшей… Право, зачем вам затрудняться…

      – Вы жалкий, тупой эгоист! – сердито закричал я. – Небось если бы это был вам не чужой человек, а жена…

      Он угрюмо посмотрел на меня.

      – А кто же вам сказал, что она не жена? Она и есть жена… Моя жена!

      Робинзоны

      Когда корабль тонул, спаслись только двое:

      Павел Нарымский – интеллигент.

      Пров Иванов Акациев – бывшй шпик.

      Раздевшись догола, оба спрыгнули с тонувшего корабля и быстро заработали руками по направлению к далекому берегу.

      Пров доплыл первым. Он вылез на скалистый берег, подождал Нарымского и, когда тот, задыхаясь, стал вскарабкиваться по мокрым камням, строго спросил его:

      – Ваш паспорт!

      Голый Нарымский развел мокрыми руками:

      – Нету