Юный служитель. Джеймс Мэтью Барри

ты это делаешь? – быстро спросила девушка, оглядываясь, не преследуют ли её, – О, понятно, – сказала она, когда её взгляд упал на фигуру у окна.

      – Это моя матушка, – сказал Гэвин, хотя ему и не нужно было объяснять, если только он не хотел, чтобы цыганка знала, что он холост.

      – Всего лишь матушка?

      – Всего лишь?! Позволь заметить, что она может пострадать больше тебя из-за твоей выходки сегодня вечером!

      – Как же?

      – Если тебя поймают, разве не обнаружится, что я помог тебе сбежать?

      – Но ты же сказал, что нет.

      – Да, я помог тебе, – признал Гэвин, – О Господи! Что бы сказали в моей общине, если бы узнали, что я позволил тебе выдать себя за… за мою жену?

      Он ударил себя по лбу, и египтянка посмела покраснеть.

      – Я боюсь обличения не людей, – с горечью сказал Гэвин, – А своей совести. Нет, это не правда. Я боюсь разоблачения, но из-за матери. Посмотри на неё: она счастлива, потому что считает меня добрым и правдивым, на её долю выпали такие испытания, о которых ты и не догадываешься, а теперь, когда мне наконец показалось, что я могу что-то для неё сделать, ты разрушаете её счастье. Её жизнь в твоих руках.

      Египтянка повернулась к нему спиной, и одна из её ног сердито топнула по сухой земле. Затем, дитя порыва, как всегда, она бросила на него возмущённый взгляд и быстро пошла по дороге.

      – Куда ты? – вскрикнул он.

      – Сдаваться. Не беспокойтесь: Ваша совесть будет чиста.

      В её голосе не слышалось дрожи, и она говорила, не оглядываясь.

      – Стой! – позвал Гэвин, но она не ответила, пока его рука не коснулась её плеча.

      – Чего Вам? – спросила она.

      – Почему… – легкомысленно прошептал Гэвин, – Почему… почему ты не прячешься в саду особняка? Никто тебя там не будет искать.

      Теперь в глазах цыганки были настоящие слёзы.

      – Ты хороший человек, – сказала она, – Ты мне нравишься.

      – Не говори этого, – в ужасе воскликнул Гэвин, – В саду есть летняя площадка.

      Затем он поспешил от неё и, не глядя, последовала ли она его совету, поспешил в особняк. Оказавшись внутри, он взломал дверь.

      Глава девятая. Незнакомка и приключения плаща

      Около шести Маргарет внезапно села в постели, убеждённая, что спала в ней. Для неё это было суматохой дня: ужасная вещь. В последний раз, когда это случилось, Гэвин, смягченный её страданием, сократил утреннее поклонение до одного предложения, которое она могла бы составить на часах.

      Её роль при пробуждении заключалась в том, чтобы просто позвонить в колокольчик и таким образом разбудить Джин, поскольку Маргарет дала Гэвину обещание позавтракать в постели и оставаться там, пока не разожгут камин. Однако, привыкшая всю жизнь вставать рано, она спустила ноги на пол прежде, чем вспомнила свой обет, и тогда оставалось лишь шагнуть к окну, чтобы полюбоваться