Возвращение домой. Елена Шичалина

внимание Груни: вдоль каменного дома осторожными шагами шел Кирилл.

5

      – Дивное утро! – Кирилл открыл окно, и в лицо ему пахнуло утренней прохладой.

      Первые лучи солнца пробивались сквозь деревья: все дышало, сверкало, пело. Алексей мирно сопел, сладко причмокивая во сне. Кирилл жадно смотрел в окно: хотелось воли, природа манила. Вдруг он вздрогнул, в испуге похлопывая себя по карману чужих брюк.

      – Как я мог забыть? – тревожно бормотал он. – Он же в кармане промок, а я даже не вспомнил!

      Стараясь не шуметь, он на цыпочках прокрался по коридору и, словно тать (так он ощущал себя), проник в кухню: Молитвослов, высушенный, лежал на подоконнике.

      – Слава Богу! Груня, наверное… Что печку вчера топила, – он перекрестился, забрал молитвенник и вышел во двор.

      Кириллу было очень любопытно разглядеть наконец при свете, где он находится. Грозовой вечер: бурная река, черный силуэт разрушенной церкви, темная аллея парка – все это совсем не вязалось с ласковым утром.

      Мимо колодца и части ограды, отделявшей двор от сада, он вышел к началу аллеи из желтых акаций. Прямая дорога между давно не стриженных кустов вела, по-видимому, в деревню. Справа от сарая, в углу двора, Кирилл не заметил будки и вздрогнул, когда вслед за звуком цепи услышал угрожающее рычание. Пират унюхал незнакомца и предупреждающе скалил зубы. Однако это не произвело на Кирилла большого впечатления: он спокойно подошел к черному дворовому псу, дал себя обнюхать и даже приветственно лизнуть. Потом он дружески потрепал собаку по спине, и пес, вильнув хвостом, отправился в будку досыпать.

      Кирилл понял, что пошел не в том направлении: ему хотелось выйти на реку через парк, как они пробирались вечером. Наверное, если найти калитку, можно было пройти к реке и через сад, но он побоялся идти мимо окон, выходивших на восток, чтобы случайно не разбудить обитателей дома. Он двинулся назад вдоль дома и, когда проходил мимо кухни, увидел напротив женщину на крылечке деревянного дома: она потягивалась, улыбаясь утренним лучам.

      – Не иначе Груня, – подумал Кирилл, и ему почему-то было приятно, что он не один радуется ясному утру.

      Дойдя до конца дома мимо кухни и каморки сторожа, он обогнул деревянную террасу и очутился в парке. Вправо уходила липовая аллея, переходя в березовую. Деревья были старые, с толстыми стволами и мощными кронами. В сыром сумраке березы вдалеке светились своей белизной. Недалеко от террасы росла многовековая липа, вокруг которой была сколочена шестигранная лавочка. Нужно было вдвоем раскинуть руки, чтоб обхватить это дерево. Кирилл перешагнул через скамейку и обнял дерево с одной стороны, прижавшись к нему всем телом и запрокинув голову, хотя неба сквозь густую листву всё равно видно не было. Вылезая через лавочку обратно, он приметил гамак чуть дальше между деревьями.

      – Любопытно, – подумал Кирилл, – кто из девиц возлежит на гамаке? – И сказал вслух: Ольга, конечно.

      Он побрел по дорожке за околицу: деревья остались позади; справа зеленел ряской пруд; впереди под белым покрывалом тумана угадывалась