Змий. Алина Кирикова

на вторник отца пожаловали и монаршие особы. Те лично поздравили меня с наследством, предлагали некоторые сделки. Отец всеми силами старался влезть в наш с императором диалог, но я не позволил ему и удалился с государем в кабинет. Наедине император выдвинул ряд условий и предложений, что я обязывался обдумать в срочном порядке. Невзирая на то, что голова моя нестерпимо гудела и неважно соображала, в ней по-прежнему не было и толики понимания дела, озадаченного виду я не подал, но утвердился в решении просидеть несколько дней над обучающими книгами. Обсудив со мною желаемое, государь удалился в зал, а я проследовал в тишину и одиночество пустых анфилад, где, к своему сожалению, повстречал Таню. С одной стороны, я был обречен, понимал, что не могу теперь отказаться от женитьбы, иначе прослыву Иудой. С другой – один только вид девочки меня коробил, было неприятно на нее глядеть, тем более представлять, что когда-нибудь она станет моею женой. Дело было не столько во внешности уточки, сколько в неких незримых качествах. Она не подходила мне совсем ни по умственному развитию, ни по душе. Когда увидал Татьяну, то даже хотел было сбежать, скрыться, испариться или провалиться на месте, но стоило мне заметить, что она плачет, душа моя задрожала.

      – Таня, что-то стряслось? – обратился я к графине, но та мне не ответила. – Ежели вас посмели обидеть, скажите об этом мне, я непременно отмщу за вас. А где же ваши перчаточки? Вы совсем замерзли, Танюша. Ежели вы не скажете мне, что случилось, то я никогда сам не догадаюсь, – закончил я, коснувшись губами холодных рук девочки. – Поговорите же со мною, Татьяна Дмитриевна. Не выношу молчания.

      – Помните, я пела романс?.. – пролепетала Таня, прекращая плакать. – Так вот, я выбрала его не случайно. Не скрою, слышала прежде о вас, слышала о том, что вы собирались жениться, слышала от тетушки, как вы прекрасны собой во всех отношениях этого слова, слышала о талантах. Елизавета Павловна все время твердила о том, что вы бесконечно чувственный и добрый человек, в то же время как мерзкие слухи доходили до моих ушей от ваших друзей… Все те, с которыми вы гуляете, никогда не говорили о вас хорошего, особенно г-н Баринов, он лишь беспрестанно бранился, никого и ничего не стесняясь. Маменька моя, она… – всхлипнув, ненадолго прервалась девочка, но затем вновь настойчиво продолжила: – Она хочет, чтобы мы поженились. Ту маленькую записку в мороженом написала вам я… Маменька знала, что вы пригласите меня, она жаждала намекнуть вам на женитьбу и даже репетировала речь. Не хочу вам лгать… мне нужно, чтобы вы знали, что я совсем не желаю вашего состояния… мне не надо. Не хочу вас заставлять любить меня, ведь вижу, что мы друг для друга не созданы.

      – Что вы такое говорите? А ежели вам скажу, что влюблен в вас, вы станете отвергать мои чувства? – желая поцеловать Татьяну, томно прошептал я, задумавшись: «увы, Таня, теперь нельзя сдавать позиции, сам был бы рад бросить тебя хоть сейчас».

      – Не надо!.. – боязливо отворотив голову,