III. Сын человеческий. Filius Hominis. Сергей Сергиеня

движениях под водой проявилась неожиданная грация. Каэм протянул им кислородные маски и внимательно проследил, чтобы их правильно надели. Любой житель Арка умеет обращаться с кислородными масками, и сумел бы ее надеть даже во сне.

      Оливия глубоко вдохнула, погасив разгоравшийся пожар удушья в груди – она не умела надолго задерживать дыхание. Робот поманил их за собой жестом, а потом мягко сгреб обоих одной рукой и увлек в глубину коридора.

      Последний аварийный фонарь вспыхнул и погас, погрузив затопленный коридор в кромешную тьму. Девушка крепче ухватилась за металлическую руку Каэма и закрыла глаза. Ей овладело странное чувство – она была смертельно напугана, ощущая, что стоит на самом краю бездны, за которой разлился океан смерти, но, в то же время, хранила спокойствие. Она чувствовала тепло Курта, надежность робота и леденящий холод океана.

      Они плыли затопленными палубами, петляли в коридорах и шахтах, но Оливия ничего не видела во мраке утонувшего города. Она была вынуждена беспрекословно доверять Каэму и смиренно следовала за ним, держа его за руку.

      То, что они оказались снаружи, девушка поняла по волне холода. К тому моменту она уже успела продрогнуть – океан всегда холодный на такой глубине, и те, кто выходил наружу, облачались в термогидры, чтобы не окоченеть. Но реальный озноб коснулся ее только в момент, когда через широкую трещину в корпусе, они выбрались в открытый океан.

      Оливия подняла лицо вверх, следом за убегающими пузырьками воздуха, и ей показалось, что где-то там высоко над головой она увидела свет, который первыми лучами рассвета как раз сейчас должен был окрасить поверхность. В этот момент Каэм включил свой яркий прожектор и осветил стену Апангетона.

      Девушка не смогла увидеть город таким, как его изображали столетиями. Она вообще не смогла его увидеть. Перед ней кипел грязный океан, поднимая вдоль ржавой городской стены клубы пыли и мусора, сверкающего мелкими пузырьками воздуха. Пирамида была похожа на гору, извергающую клубы дыма. А еще она вздрагивала и временами проседала внутрь, выплевывая из своих недр огромные облака молочной пены.

      Апангетон завывал, как раненый кит, оплакивая навзрыд принесенные Посейдону жертвы.

      Робот выключил прожектор, избавив от чудовищного зрелища, и потянул в глубину, навстречу мраку и холоду.

      Оливия поняла, что они забрались в какой-то шлюз, только когда Каэм отпустил их с Куртом и начал крутить колесо ручной помпы, чтобы откачать воду. Несмотря на усилия робота, вода уходила из шлюза медленно, и девушка не могла дождаться момента, когда можно будет освободиться от маски.

      – Не могу поверить, что мы живы,– выкрикнула она, срывая маску, когда уровень воды позволил держать голову над поверхностью.

      – Я в этом еще не уверен,– Курт закашлялся, стуча зубами от холода.– Где мы?

      – Это шлюз в купол заброшенной верфи,– спокойно произнес Каэм.– Тот самый, где стоит ваша лодка.

      – Никогда не ходили этим путем,– призналась девушка, обхватив плечи руками.

      – Не