III. Сын человеческий. Filius Hominis. Сергей Сергиеня

быстро завершить ремонт старой лодки, которую они восстанавливали в одном из эллингов заброшенной верфи.

      Детская мечта вырваться из Арка и сбежать на запретную сушу объединила когда-то трех непоседливых подростков и спустя годы воплотилась реальностью. Оставалось протянуть руку, чтобы коснуться грез. Ощущать ветер в волосах и капли дождя на лице, щуриться на солнце и разглядывать плывущие в ослепительной голубизне облака… Оливия накопила тысячи желаний, которые могли сбыться только на поверхности, стоило ступить ногами на сушу и полной грудью вдохнуть свободу запретной земли.

      – Ты еще в городе?– выпалил Лерой в трубку, не дав сказать и слова.

      – Ненадолго,– уверенно произнесла девушка, потребовав интонациями в голосе тишины.– Лерой, мы сегодня уходим. Курт сейчас пробирается в Апангетон. Мы заберем робота из архива и оттуда сразу к лодке. Будем ждать тебя на верфи. Нам очень нужны аккумуляторы. Хотя бы полдюжины батарей. Больше – лучше. Сможешь?

      – Дурацкая затея!– выпалил Лерой. В отличие от Курта, ему было, что терять в Арке, и Оливия опасалась, что он откажется. А ей очень хотелось, чтобы он был рядом.– Лив, это глупо! Сейчас не подходящий момент. Это опасно! Апангетон гибнет, мы не готовы…

      – Сейчас идеальный момент,– перебила его девушка.– В неразберихе мы сможем уйти незамеченными. У нас все есть. Остались только аккумуляторы. Но главное, что мое время закончилось. Утром я должна вернуться в общежитие Элодеи, а уже завтра Предписание приведет меня в Центр репродукции! Это будет конец!

      – Какое Предписание?– повысил голос Лерой.– Тебе только шестнадцать. Тебя призовут к материнскому долгу только через два года.

      Оливия резко встала с кровати и почувствовала, как качнулась палуба под ее ногами, но это был не Апангетон – ее мир терял опору. Она понимала, что какая-то часть ее грез рассыпается в это мгновение.

      – Наследственность,– твердо произнесла девушка.– Она у всех разная. Я состою на специальном учете. Моя мать родила меня в семнадцать. А мои яйцеклетки уже давно посчитаны и зарезервированы инкубационным фондом. Для меня другого шанса не будет. Ты пойдешь с нами? Сегодня! Ты достанешь аккумуляторные батареи?

      Ее голос дрогнул, и она почувствовала, что еще немного, и он выдаст ее рыданиями:

      – Я тороплюсь,– выпалила Оливия.– Мы будем ждать тебя у лодки.

      Отбросив трубку, она закрыла лицо руками и замерла, вслушиваясь в свое дыхание сквозь вой сирены. Собравшись с силами, девушка шумно выдохнула и сосредоточенно обвела каюту взглядом – ей предстояли быстрые сборы.

      Она долго не могла застегнуть комбинезон: форма констеблей была традиционной – вычурной, изобилующей бесполезными, но яркими деталями, неизменная за последние триста лет. Но причина заминки была не в одежде – Лерой не выходил из головы, смущал сомнениями и отравлял самый важный день в ее жизни горечью.

      Оливия рассовала по карманам давно заготовленные мелочи и поправила знаки отличия на кителе. На груди