Поле битвы. Владимир Геннадиевич Мишин

кинжал, и только ловкость и сила, а пуще того, решительность спасли жизнь советскому воину-освободителю.

      На самом деле тогда, в бою рукопашном в доме берлинском, в руке эсэсовца оказался не кинжал, а армейский «Вальтер-Р38», и спасли парализованного страхом Черепана, увидевшего в чёрном зрачке ствола смерть свою, не воинские «ловкость, сила и решительность», а осечка, которую дал пистолет в руке врага, да сержант штурмовой группы, очередью в упор срезавший немца. Черепан, как старший по званию, забрал тогда вальтер эсэсовца себе: дескать, мой трофей! В Москву послевоенную привёз, конечно, «на память о Европе освобождённой», вещички кое-какие трофейные, в жизни необходимые (семь чемоданов всего, мелочь сущая). Но главное – вальтер, жизнь сохранивший и лелеемый с тех пор Черепаном, словно оберег языческий. А когда приказ вышел о сдаче трофейного оружия, спрятал оберег свой на хуторе сумском в доме родительском. Потом уже, женившись на дочери генеральской, схоронил вальтер на даче подмосковной. Тогда, в апреле победном, тупо глядя на изорванную пулями грудь эсэсовца, осенила Черепана мысль: «Это меня боженька спас!» А здесь, на окраине Дорохово, кольнуло вдруг беглого полковника: «Видно, спас тогда меня от пули эсэсовской не Бог, нет, не Бог…» От мысли этой неожиданной, мысли ядовитой, зазнобило вдруг Черепана, затрясло, словно от укуса гадючьего, но унял беглец дрожь нервную и слово за словом стал укладывать в голову мужичка мысли-чувства правильные:

      – Да, помнят, помнят руки солдатские подвиги ратные, не забыли, вновь спасли от клинка!

      Солгал Черепан мужичку и о подвигах ратных – не было их в жизни его фронтовой. В начале войны мобилизованный выпускник средней школы Борька Черепан по протекции дяди – старшего майора НКВД15 – попал в Особый отдел16 стрелковой дивизии. Служил, работая с бумагами да участвуя на подхвате в допросах дезертиров, истово. Зимой 1942-го отсиделся в тылу на ускоренных офицерских курсах, летом под Сталинградом рвением великим отличился в отрядах заградительных17. В 1943-м, как погнали немца на запад, под пули, вычищая зоны прифронтовые от диверсантов, не лез – берёг себя для жизни мирной, счастливой, и к началу 1945-го (не без помощи дядюшки) был уже старшим лейтенантом СМЕРШа18. После войны дядя пристроил племянника в ГРУ. В 1951-м окончил Черепан (заочно, без отрыва от службы) юрфак МГУ, получил заветную корочку, по протекции тестя-генерала стал слушателем Военной академии имени Фрунзе, а дальше – по накатанной карьерной колее.

      А мужичок доверчивый, слушая трёп черепановский, млел, со всхлипами частил в ответ что-то про Днепр, переправу, плацдарм, рукопашную в окопах немецких…

      Слушал Черепан вполуха, сочувственно вздыхал, поддакивал (пришлось и про ногу спросить, как же без «участия сердечного»? ), осторожно наводил разговор на главное, ради чего малолеток покалечил: есть ли у знакомца

15

– НКВД – Народный комиссариат внутренних дел СССР (1934—1946 годы) – центральный госорган по борьбе с преступностью и обеспечением госбезопасности.

16

– Особые отделы НКВД в Красной Армии действовали с 17 июля 1941 года по 19 апреля 1943 года в округах, армиях, корпусах, дивизиях и бригадах.

17

– Заградительные отряды размещались позади основных войск для предотвращения дезертирства, поимки шпионов и диверсантов. В Красной Армии созданы приказом НКО №227 от 27 июля 1942 года; в вермахте функции заградотрядов выполняла фельджандармерия, в армиях США и Великобритании – военная полиция.

18

– СМЕРШ – «Смерть шпионам!» – Главное управление советской военной контрразведки, создано 19 апреля 1943 года, в мае 1946 года реорганизовано и передано в ведение Министерства государственной безопасности.