Одинокая или ничья?. Хельга Мидлтон

чашки. Закурила и с удовольствием затянулась.

      «Надо рассаду из багажника вынуть – задохнется».

      Часть 2

      Замок на двери сарая за зиму заржавел, ключ, хоть и вошел в гнездо, но поворачиваться отказывался. Пришлось вернуться в дом. Долго искала на веранде, потом в шкафчике под раковиной и наконец нашла то, что искала, – флакон спрей-смазки – в ящике с летней обувью. Вернулась к сараю. Через специальную трубочку-насадку впрыснула в лоно замка «живую воду» – чудо химической промышленности начала XXI века. Потрясла, подула, снова вставила в щель ключ, и… он послушно повернулся, высвобождая дужку из объятий гнезда. В сарае был полный порядок: все на своих местах, как прибрала прошлой осенью, только вот не доглядела – рулон резинового шланга оставила на полу, а не подвесила на крюк на стене – мыши полакомились. По специальному пандусу, который сделали, когда купили газонокосилку и мини-трактор, выкатила тачку. По-хозяйски осмотрела – надо бы колесо подкачать, но рассада – тяжесть невеликая – хватит довезти от машины к столу под яблоней.

      Она открывала багажник, когда рядом раздался приветственный возглас:

      – О, Сергеевна, с приездом!

      Обернулась. Над сеткой забора торчала голова соседа Коли. Сквозь еще не загустевшие кусты малины, которые тянулись вдоль всего забора, чередуясь выше со смородиной и орешником, была видна его приземистая фигура в сапогах и клетчатой фуфайке. «Как быстро заматерел», – подумала она. В тот год, когда купили дом, Коля этот только-только демобилизовался. В город не подался, а вернулся в родную деревню на радость родителям. Женился. Сначала пошел участковым, а теперь дослужился до майора – начальником местной милиции стал. Елена Сергеевна радовалась такому соседству. Дом был круглогодично под бесплатной вневедомственной охраной. Кто ж полезет в бесхозный по зиме дом под боком у милиционера?

      – Спасибо, Коля. Как вы тут перезимовали?

      – Да уж, вашими молитвами. А вы как? Вы чё, одна приехали? Петровича чё-то не видать или спит еще?

      – Нет, Коля, я одна приехала. Петрович у дочери в Израиле гостит, а я вот – рассаду привезла, да и вообще – сезон пора открывать.

      – Открывать – это хорошо. И нам повеселее, когда рядом жизнь кипит.

      – Скажешь тоже. Какое у нас кипенье. Так, возня мышиная.

      – Ну, прям, Сергеевна, «мышиная», – хохотнул Коля, – вы люди солидные. Если помощь какая нужна – обращайтесь. У меня сейчас сын Генка гостит, помогает с картошкой. Посевная у нас началась. Он парень рукастый, если что – зовите.

      Вот и Генка уже картошку сажает. А ведь она его помнит еще малышом, как ковылял, держа одной ручкой свой пол-литровый бидончик, а другой – руку бабки, Колиной матери. «Господи, вот голова дырявая, ничего не держит – как же ее звали? Люся? Люда?.. Людой ее звали, умерла несколько лет назад», – память, как тот Гена, побегала по саду и вернулась в дом… С Людой он свои первые шаги делал к Настиной корове за персональной порцией парного молока. Та корова всю их улицу молоком поила, а Люда учила Елену Сергеевну тонкостям