Когда зацветут яблони. Кэти Астэр

туалете и горько рыдаю от осознания, что она никогда больше не будет мною гордиться.

      Мне иногда так не хватает Волчка, но он не появляется – мы оба выросли. Перед глазами все плывет, а, когда я наконец снова могу их открыть, то вижу перед собой дачную дорогу и руль велосипеда. По обочинам мелькают белые ромашки и желтая пижма.

      – Я сейчас упаду! – визжу я, ощущая, как велосипед трясется и подпрыгивает на мелких камешках.

      – Не упадешь, дочуля, держись за руль и крути педали, – смеется мне вслед папа. – Давай-давай, старайся! Я в твоем возрасте уже сам до магазина ездил!

      Страшно до трясучки, но я же не какая-то там слабачка и неумеха. Не к месту вспоминаю, как Анька Чистякова хвасталась, что еще прошлым летом гоняла на двухколесном, и отчаянно перебираю ногами.

      – Можешь, когда захочешь, – хвалит папа, когда мы возвращаемся домой, и треплет меня по взлохмаченным волосам.

      Обычно папа серьезный и даже строгий, но в такие моменты его светлые глаза теплеют, а в уголках появляются забавные морщинки-лучики. В своих спортивных шортах и белой футболке он похож на футболиста. От папиных слов мне хочется улыбаться еще шире. Конечно, я все могу, я же хорошая девочка.

      Глава 4

      Вероника, как обычно, сидела за своим рабочим столом, гоняя во рту мятный леденец, и сосредоточенно рисовала на экране компьютера очередной графический эскиз для брендбука заказчика. Офис компании, в которой она трудилась последние три года, был по-своему уютным, в нем даже жил толстый кот Бакс, который приблудился к ним в позапрошлом году да так и остался, став всеобщим любимцем и баловнем.

      – Ника, тебе долго еще? – Надя Кондратьева вихрем влетела в комнату и небрежно бросила свою брендовую сумочку на кресло. – Заказчик ждет готовые варианты до вечера.

      Надя была главным дизайнером и по совместительству дочкой их начальницы, Юлии Викторовны. Помимо работы, она занималась дайвингом, горными лыжами и собиралась замуж за сына депутата. Его фамилия никому не была знакома, но говорили о нем почему-то всегда с придыханием и непонятным Нике почтением.

      – Немного еще, Надь, – отозвалась Ника. – Сегодня закончу, там еще по проекту Антонова надо правки внести.

      – Я думала, они давно готовы, – удивилась Кондратьева.

      – Их только вчера утвердили, – напомнила Вероника.

      – Я и говорю: времени был вагон, – Надя отвернулась к компьютеру и погрузилась в чтение электронных писем.

      Скрипнув зубами и подавляя поднимающуюся внутри бурю возмущения, Ника вернулась к своим делам – спорить с коллегой не было ни сил, ни смысла.

      В частное рекламное бюро Нику пристроили по знакомству – родители были дружны с Юлией Викторовной и воспользовались связями, когда дочь, выпустившись из института, никак не могла определиться с работой и перебивалась случайными заработками то тут, то там. Посчитав, что без их помощи незадачливая наследница так и будет метаться по никудышным шарашкам, Некрасовы-старшие взяли дело в свои руки и нашли для нее «достойное