Пуговица, или Серебряные часы с ключиком. Альфред Вельм

они добрались до небольшой деревушки. У первого же дома их встретил скрюченный в три погибели мужичок. Скорей всего, он уже давно их приметил. Он привел их к реке и показал, где привязана лодка. Кругом валялось не меньше сотни велосипедов, тележек, всевозможных ящиков и картонок, даже две швейные машины. Скрюченный мужичок стоял и ухмылялся противной такой усмешечкой. Он заявил, что это одна-единственная лодка на всем берегу Одера.

      – Ну, а если ты денег не берешь, что ж нам тебе дать? – спросил его Комарек.

      Скрюченный пожал плечами и ухмыльнулся.

      – Бедный мой Королевич! – причитала фрау Кирш. – Бедный мой Королевич!

      «Как же с лошадью теперь быть?» – подумал и Генрих, когда они стали снимать с мерина узлы и чемоданы.

      – Может быть, он сам за лодкой поплывет, фрау Кирш? – высказал он предположение.

      Сразу же вмешался Скрюченный: вода, мол, чересчур холодна – ледяная.

      – Доплывет! – сказал Генрих. – Наверняка доплывет.

      – Холодная вода чересчур. Ледяная, говорю.

      – Тогда возьми лошадь, а нас перевези, – сказал Комарек. – Сам видишь: нет у нас ничего.

      Скрюченный покачал головой: чего там говорить, лошадь и так на этом берегу останется.

      – Лучше зарежем, чем тебе оставлять! Хоть наедимся досыта, – возразила фрау Пувалевски.

      Все сразу заспорили о судьбе мерина. Мальчик принялся умолять Комарека, чтобы мерина не резали.

      – Вы тоже не хотите? Правда, фрау Кирш, вы не хотите, чтобы его зарезали?

      Но многие высказались за то, чтобы зарезать мерина. Скрюченный не участвовал в споре, только глазки его перебегали с одного говорившего на другого. Он-то знал: не смогут они зарезать лошадь. Понял он и то, что мальчишка много значит для старика. Сам-то он хорошо понимал: барыш от него не уйдет, и только радовался, глядя, как они спорят из-за старой клячи.

      – Вы обещайте нам, что не зарежете его! – просил Генрих.

      Скрюченный только ухмылялся.

      Комарек расстегнул кошачью телогрейку и достал из кармана кожаный мешочек. Долго он что-то расстегивал, потом развернул тряпочку.

      – Нет, нет, дедушка Комарек! – закричал мальчик. – Не надо!

      Скрюченный мельком взглянул на часы и тут же сунул их в карман. И снова эта усмешечка! Фрау Сагорайт вышла вперед и сняла с пальца кольцо.

      – От матери мне в наследство досталось, – произнесла она и опустила кольцо на сморщенную ладонь.

      Но Скрюченный и после этого не опустил руки, а держал ее все так же открытой, хищно поглядывая на золотые часики фрау Сагорайт. Она медленно сняла их. Скрюченный, склонив голову набок, переводил взгляд с одного на другого: нет ли еще какой поживы.

      – Нет, у нас ничего нет! – хором завопили сестры-близнецы, вцепившись в старую кожаную сумку.

      Скрюченный подступил к ним вплотную, ухмыльнулся, и они отдали ему сумку. А он вывернул ее наизнанку: на землю посыпались пачки денег – может быть, десять, а может быть, и пятнадцать пачек. Но Скрюченный взял только небольшой ларец, вывалившийся вместе с деньгами. Он даже не открыл его, а сунул