Пуговица, или Серебряные часы с ключиком. Альфред Вельм

затрещало.

      – И веслом он тебя бил?

      – Каждый день. И ногами.

      Не было между ними ни робости, ни недоверия: прямо и открыто они говорили друг с другом.

      Еще прошлым летом Войтек вместе с батраком-поляком бежали из деревни. Все хорошо обдумали, все приготовили, и время было подходящее: началась уборка урожая. Днем они могли спать в снопах. Так и добрались до самого Одера. Ночью переплыли реку. А на другое утро их поймали. Привезли сюда, избили и заперли в пожарный сарай.

      Потом мальчишки пошли в деревню. Войтек нес за спиной рюкзак.

      – Ты что ж, так пешком в Польшу и пойдешь? – спросил Генрих.

      – До Нарева надо добраться. Там у меня мать.

      На прощанье они пожали друг другу руки. Уходя, польский мальчик обернулся и помахал Генриху. Вскоре он скрылся в лесу. Но некоторое время Генрих еще видел белую рубашку, мелькавшую между деревьев.

      Время от времени здесь слышались отдельные выстрелы. А иногда и пулеметная очередь. Правда, довольно далеко. Казалось, война обогнула деревню, прошла где-то стороной.

      Позднее Генрих нашел в камышах две рыбачьи лодки. Но хозяин, прежде чем уйти, повыдергал паклю, и лодки затонули. Из воды торчали носы и деревянные уключины.

      «А правда, здесь многое похоже на то, как было дома, но там все-таки лучше! – думал Генрих. – Там на дне озера у самого берега – камни, а под камнями вьюны прячутся. Летом ребята, закатав штаны, ходили по воде, поворачивали камни и прямо вилами выбирали вьюнов».

      Сперва-то они дадут предупредительный выстрел, решил про себя Генрих. Он тогда выбежит на деревенскую улицу и знаками даст русским танкам понять, что в Гросс-Пельцкулене нет солдат.

      Неподалеку от затопленных лодок Генрих нашел двадцать три карабина фольксштурмовцев. Он вытащил их на берег и аккуратно уложил в ряд.

3

      Показались двое на лошадях.

      «Ишь, хитрецы какие! – подумал Генрих. – Взяли да отняли у здешних крестьян пару лошадок, да ладных каких!»

      Генрих крикнул нм издали:

      – Вы правей держитесь, мимо церкви, если вам на мост через Хавель!

      Мост, правда, парашютисты давно уже взорвали.

      А лошади не рослые, приметил Генрих. Гривы густые, хвосты длинные, до самых бабок. И ноги мохнатые.

      – Что-то не видно русских танков. Не скоро еще, наверное… Ничего не слышно?.. – спрашивает Генрих, похлопывая мощную шею лошади.

      Молчание всадников озадачивает его. Генрих поднимает голову… Да это ж!.. Каски совсем не такие!.. И форма чужая!.. Генрих роняет поводья. Отступив два шага, он натыкается на забор.

      – Ты, маленькая, лошадка пугаться?

      Руки Генриха вцепляются в штакетник.

      – Лошадка нет рога! – говорит солдат. Достав из кармана табак, он насыпает его на клочок газетной бумаги. Из-под стальной каски выбиваются светло-русые волосы.

      Сержант рядом с солдатом смотрит на мальчишку с прищуром, будто взглядом своим хочет просверлить и карманы куртки и голенища сапог.

      – Говори, где камерад?

      – Камерад?..