Браконьерщина. Игорь Александрович Кожухов

воде попавшая в сеть рыба засыпает моментально, и через три-четыре часа уже не пригодна в пищу, не говоря о транспортировке. К тому же короткие ночи и длинные дни сокращают время скрытой от посторонних глаз работы, что вынуждает уменьшать метраж сетей. В это время тем, кто в жару не отдыхает, очень поможет рыбалка по камышам на активного окуня. Но здесь важно набрасывать сеть буквально на камыш, что в разы увеличивает улов. Если рыбак поленился или поспешил, протянув сеть примерно в метре от окунёвой «столовой», добычи намного меньше. Но опять же, из-за тёплой на мели воды нужно выставляться в шесть-семь вечера, а сниматься, собирать сети с уловом – с рассветом. Ближе к осени, с ночной прохладой рыба больше скатывается на увалы, вглубь, где вода, наоборот, тёплая, и крупный уже малёк играет на перекатах.

      Плотно ставиться начал с конца августа. Если на острове управлялся Латок, то для работы на воде помощники постоянно менялись. Договоришься с кем, немного объяснишь суть, поработает неделю-две – и всё. Или забухает, что чаще всего, или трудно очень – «не моё», или денег мало!

      Володя Татарин говорил, что это хорошо, меньше конкурентов.

      – Ты смотри, сколько сейчас народу освободилось. И не обязательно алкаши, кто-то и заработать пробует. Ты уже всё почти знаешь: с тем немного, с тем чуть-чуть, а в итоге – ни тому, ни другому. Но твоё!

      Спорить было трудно, тем более что у него самого почти постоянно появлялись новые и весьма потрёпанные люди. Они довольно активно начинали с ним рыбачить, почти не прячась и ничего не остерегаясь. Сети выставлялись километрами, рыбы набиралось центнерами. Помощники, подогретые палёной водкой, работали весело и дружно, подкупаемые его обещаниями. Сам же он занимался теперь только тем, что раз в день вывозил охлаждённую в погребе рыбу на берег, где единолично сдавал её своему перекупу. С берега привозил алкоголь, еду работникам, курево. Если попадались на сетях и сразу договориться на деньги с рыбнадзором не удавалось, то протоколы опять же составлялись на реальных людей, что было выгодно и рыбинспектору, и самому Татарину.

      Обязательно через какое-то время, как везде, где есть общак, начинались споры, ругань и даже драки. Тут появлялись «нужные друзья» дяди Вовы с тётей Люсей, и недовольные постепенно «списывались» на берег с относительно хорошими, но в несколько раз меньше реально заработанных, деньгами. Некоторые уезжали в город по квартирам. Другие, возрадовавшись свободе, знакомясь с местными любителями тепла и вина, быстро пропивали накопленное. Побродив никому не нужными по берегам, они караулили Татарина, чтобы просить прощения в надежде быть взятыми обратно.

      Тот, отмечая в человеке не выгодные для себя черты, кого-то не брал, кому-то обещал немного подумать, а кого возвращал сразу. И буквально через два-три месяца у него образовалась команда работников, которым, кроме бухануть и пожрать, ничего было не надо.

      По его настоятельному желанию они обустроили небольшую заимку, примерно в километре, на низком берегу, плотно закрытом от воды