Игра в прятки. Лора Джонс

кошельком, да и всем прочим.

      Мне до зарезу хочется, чтобы мама ошибалась.

      – Но отчего мы с Ларой не можем подыскать работу здесь? – спрашиваю я. – Почему бы тебе не сходить на мыловаренную фабрику?

      Мама тотчас обрывает меня:

      – Довольно! Если твоя сестра получит работу в Жуи, в этом не будет необходимости.

      – Ты не можешь с ней так поступить, мама! – кричу я, и в ушах у меня шумит кровь. – Почему ты всегда такая? Будто вовсе не любишь Лару!

      Я немедленно раскаиваюсь в сказанном, хотя это правда. Мамино лицо застывает, точно я ударила ее по щеке. На миг воцаряется тишина.

      – Как… ты… смеешь…

      – Что, ради всего святого, происходит?

      Я поднимаю глаза и вижу папу: он стоит в дверях с напряженным лицом, стряхивая с рук каменную пыль.

      – Тебе лучше спросить у нее, – восклицаю я, тыча пальцем в мамину сторону.

      Мама столбенеет как кочерга, которая сейчас стоит у нее за спиной, и ничего не говорит.

      – Мама отсылает Лару из дому! – продолжаю я, и на глаза мне наворачиваются слезы. – На обойную фабрику в Жуи, где служит домоправительницей тетушка Бертэ! Она и письмо уже написала. А вместе с ним отправит Ларины рисунки!

      Папа поражен.

      – Это верно, Марго?

      Я оказалась права, папа не знал! Я кошусь на Лару.

      – Деньги, которые сможет заработать Лара, нам пригодятся, не так ли? – вскидывается мама.

      – Ах, Марго, – тихо произносит папа, и в его голосе слышится непривычная подавленность, свидетельствующая о том, что он это предвидел. – Почем знать, может, плата за жилье окажется нам по силам. Прошла всего неделя. – Он тяжело вздыхает. – Давай обсудим это потом. Когда я закончу работу. – Он подходит к столу и пристально рассматривает лежащий в корзине хлеб. – Послушайте, девочки, как насчет того, чтобы прокатиться со мной в фургоне? Мне только что сообщили, что мой заказ уже можно забрать из каменоломни, и я буду рад, если вы составите мне компанию.

      – Это касается Лары, – цедит мама, сверля меня взглядом. – София из-за своей дерзости никуда не поедет. Она останется здесь, со мной.

      Я уже готова заявить протест против несправедливого наказания, но чувствую, как папа накрывает мою руку свои ладонями.

      – Будь умницей, – произносит он, целуя меня в волосы, – останься. Помоги матери. Позаботься о ней ради меня.

      – Да, папа, – шепчу я, хотя знаю, что отец неправ: мама – последний человек, которому нужна забота. И я решаю улизнуть из дома, чтобы встретить фургон по возвращении. Нравится это маме или нет.

      Сгущающиеся сумерки

      Лара

      Фургон, груженный известняком, скрипя, минует поворот, и перед нашими глазами появляются таверна и старый пруд для купания лошадей, расположенные у подножия холма. Воды в пруду непривычно мало. Помнится, на прошлой неделе я уже отмечала, насколько он обмелел, из-за засухи почти превратившись в лужу. Тогда я ехала с Гийомом, и меня пронизывает внезапное желание вновь оказаться рядом с ним,