Игра в прятки. Лора Джонс

самого: это все, что от него осталось.

      – Их придется бросить тут, – отвечает мама. – Мы не можем взять их с собой.

      – Но…

      – Довольно, София! Ради всего святого! Почему ты вечно всему противишься? В любом случае, как не преминул заметить тот человек, все, что находится в мастерской твоего отца, теперь является собственностью барона де Контуа. – И мама добавляет что‑то еще, но ее слова теряются в потоке моих мыслей.

      Я смотрю на Лару, ожидая, что она тоже возразит. Но сестра пристально изучает свои руки, лежащие на столе, в ее лице ни кровинки. С тех пор, как она прикоснулась к образцу обоев, мы не услышали от нее ни звука.

      – Девочки, – говорит мама, – вы в самом деле воображаете, что у нас есть выбор? Такая работа, как эта, да еще с жильем, не на каждом шагу попадается. Особенно в наши дни. В стране полно таких же, как мы, безработных, у которых нет ни дома, ни денег на пропитание.

      В маминых словах сквозит несвойственная ей мягкость. Меня внезапно осеняет: мама рада, что уезжает. Она не думает ни о папе, ни о жизни, которую он прожил здесь с нами. Ни о чем этом она не думает.

      Мама наклоняется к Ларе.

      – Надо написать об этом сестре.

      Диктуемые ею строки эхом отдаются у меня в ушах. Я не хочу уезжать. Не хочу покидать место, где жил, работал, смеялся папа. Сердце стучит у меня в горле, мне трудно дышать. А вдруг я забуду его? Воспоминания ускользают, как вода сквозь пальцы. Они расплескиваются и утекают прежде, чем успеваешь их задержать. Вдруг я забуду его, забуду все это?

      Лара запечатывает письмо, и в комнате воцаряется тишина. Мы оставим здесь не только папины вещи, но и надежду на то, что когда‑нибудь вдвоем с Ларой сможем работать у папы в его мастерской. Кажется, у нас отняли все, о чем мы когда‑то мечтали. И сделал это тот самый человек. Де Контуа. Он все разрушил.

      Я украдкой гляжу на маму. Она смотрит на письмо тетушки Бертэ так, словно это ключ и карта нового мира.

      Булыжник и полоски

      Несколько дней спустя

      Лара

      Я в той части города, где прежде никогда не бывала. И даже не уверена, что помню дорогу, которой пришла. Но мне надо торопиться, потому что мама не знает, что я здесь. Завтра мы уезжаем, и это мой единственный шанс.

      Я нашла адрес, нацарапанный на одном из клочков бумаги, в папиной мастерской. Сверившись с ним, я сворачиваю в переулок, такой узкий, что здесь, наверное, и в летний полдень царит полумрак, но сейчас из-за грязной булыжной мостовой и измаранных стен кажется, будто с головокружительной быстротой спускается ночь.

      В этом тесном переулке просят милостыню нищие, а бродячие собаки выставляют напоказ свои ребра, похожие на выпуклые полоски. Когда я прохожу мимо сгорбленной женщины в дверях, она хватает меня за юбку, и я вижу, что ее пальцы – просто кости, обтянутые кожей. Я говорю ей, что у меня нет денег, и, хотя это правда, мне не по себе.

      Нечистоты источают невыносимую вонь. Я не ожидала, что Гийом живет в подобном месте. Наконец я нахожу нужный дом. Он простирается ввысь