Человеческая стая. Ольга Асташенкова

поэтому девочки часто звали кого-нибудь ещё, но игра других не вдохновляла. Из группы продлённого дня никого не отпускали так далеко от школы. Да и гаражи в средней общеобразовательной лучше было не упоминать. Взрослые считали их страшным местом. Там часто отдыхали бездомные псы, но днём, когда играли девочки, собаки перебиралась к железнодорожному мосту – брехать на поезда. Но и люди захаживали в межгаражное пространство, и даже десятилетней Поле было понятно, что от них лучше держаться подальше. У обычного человека между гаражами дел нет. А если никто и не заходил, то всё равно в проходах валялось столько мусора, ржавых железяк и битых стёкол, что взрослые не отпустили бы школьников туда.

      Парням же пятого «В» в тот период нравилось крушить, ломать и поджигать. Особенно поджигать. У каждого из них была зажигалка, и иногда, подкараулив какую-нибудь девчонку, они тыкали ей этой зажигалкой в лицо, рискуя опалить кожу. Поле тоже пару раз доставалось. Но она отделывалась лёгким испугом. Автором этого неуникального развлечения в пятом «В», конечно, был сам Малюта. Он-то использовал зажигалку не только для этой забавы, а по прямому назначению – курил. Или, вернее, покуривал, поскольку денег на сигареты не хватало. Что настреляет – то его. Поля неоднократно видела, как он это делает. Задача не из лёгких – не все взрослые делились с малолеткой. И Поля думала, что лучше бы совсем никто не делился. Но вскоре Малюта выяснил, что гораздо проще стрелять не сигареты, а деньги. У младших, конечно. У тех, кто не признается родителям, побоится. Видно, нюх у него был на таких, потому что взрослые ничего не подозревали. В пятом «В» знали, что он делает, но Малюта и не скрывался, совсем наоборот. Кое-кто из класса такое поведение не одобрял. Но пресечь это означало навлечь беду на самого себя. И кроме того, Малюта был свой. Своего не предашь. Паша Янович тоже попробовал сигаретку, чтобы не отставать, да и Игорь не брезговал, когда Даня угощал. Да, Малюта был странным: самому не хватало, но он с лёгкостью предлагал друзьям с трудом добытое и, по его мнению, ценное.

      Полина мать не курила, её подруги не курили, и даже дядя Юра никогда не дымил при Поле. Поэтому её удивлял и пугал Малюта. Он водился не только с одноклассниками. Были у него ещё и дворовые приятели, с ними-то он и шатался по улицам и парадным. Времени на это было бесконечно много: дома Даню не ждали. Поля несколько раз видела его дворовую компанию и признала в ней того мальчика, которого три года назад привела в школу дворничиха баба Маша. Из средней общеобразовательной с трёхзначным номером он по слухам ушёл – или его «ушли» – а учился теперь в какой-то другой, попроще. Хотя куда уж проще. Не было в их школе никакого «специального» уклона. Малюта был своим в кругах той малолетней шпаны, которую Поле мама велела обходить на десяток шагов.

      – Младший от старшего мало чем отличается, – говорили учителя средней школы, хорошо знавшие Дениса и видевшие в Малюте только сходство с братом. И он поддерживал эту репутацию бесконечной суровой агрессией