Название | Дон-Аминадо. Литературный портрет |
---|---|
Автор произведения | Валентин Георгиевич Таранов |
Жанр | |
Серия | |
Издательство | |
Год выпуска | 2025 |
isbn |
Ирина Владимировна Одоевцева (1895-1990; поэтесса, прозаик): «…он горестно вздохнул:
– Настроение собачье, самоубийственное. Пошел к Буниным, а они к вам собрались, я и увязался за ними. Моей дочке Леночке вырезали гланды. Моя жена вместе с Леночкой будет ночевать в клинике. Дома никого. А я не выношу одиночества. Не выношу… – И он, молитвенно сложив руки, почти пропел: – Не гоните меня! <…>
– Вот вы все не верите. Мне действительно очень тяжело и грустно. Мне всегда грустно и страшно одному. Меня сейчас же начинают грызть всякие страхи и предчувствия. Ведь хоть и легкая, но все-таки операция. Да и вообще, мало ли что может случиться? Я, как муха в безвоздушном пространстве, в одиночестве лопаюсь
от тоски <…>.
А.Головин. «Нескучный сад», 1910-е
ИЗ СБОРНИКА «НЕСКУЧНЫЙ САД», 1935г.
АФОРИЗМЫ
Из раздела «Новый Козьма Прутков»
Цитаты не только выражают чужую мысль, но и прикрывают наготу собственной.
Сплетня – это плата за гостеприимство.
Глаза – это инициалы души.
Предков вешают на стене, а современников – где попало
Писатели делятся на известных, безвестных и пропавших без вести.
У каждой эпохи есть своя акустика.
На свете очень много хороших людей, но все они страшно заняты…
Протягивая руку помощи, не сжимайте ее в кулак.
Не думай дурно о всех ближних сразу, думай по очереди.
Ничто так не мешает видеть, как точка зрения.
Мужчины лгут просто, женщины – со слезами на глазах.
Декольте – это только часть истины.
У чужих жен мигрени не бывает.
В любви есть три знака препинания: восклицательный, многоточие и точка.
В каждой женщине есть дамское и женское. Женское – совершает подвиги, дамское – болтает по телефону.
Брак по расчету – это либретто музыки.
Относитесь к собственной жене так, как будто она не ваша, а чужая.
Верх неудобства – это когда в душе еще романтизм, а в ноге уже ревматизм.
«Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным».
Сначала народ безмолвствует, потом становится под знамена, потом в очередь, потом – опять под знамена, и потом снова безмолвствует.
В конце концов, вся переоценка ценностей только к тому и сводится, что к переименованию улиц.
Как бы твое