Черное озеро. Юлия Землянская

были восхитительно вкусные, а чай ароматный и, как нельзя кстати, горячий. Герман охотно вел диалог с Пашей, по обыкновению больше задавая свои вопросы, чем отвечая на чужие. «Сиамские близнецы» оказались земляками из Екатеринбурга. Их университетские дороги не пересекались, но теперь, в экспедиции, они работали бок о бок. Паша учебу давно оставил позади – четыре года назад он с головой ушел в полевую жизнь, с удовольствием меняя душные кабинеты на открытые просторы. Рутинная работа его не привлекала, а вот готовить для всех он любил и умел, так что полевой кухне откровенно везло с таким поваром.

      Даша была полной противоположностью ему. Совсем недавно защитив диплом, она упрямо продолжала путь в науку. Сейчас ее рабочие будни были расписаны по минутам: раскопки, анализ находок, и все эти звенья приводили к главной цели – диссертации. Ее сосредоточенный взгляд выдавал стремление успеть все и сразу, но в этом не было суеты, только тихая уверенность.

      Все это время Чернов затылком чувствовал на себе тяжелый взгляд Алимы. Но в разговор она больше не вмешивалась. Вот уж про кого действительно хотелось все детально выспросить. Нужно было лишь дождаться удобного момента. Тем временем Вербицкий снова выпал из реальности: он молча и сосредоточенно жевал бутерброд, уставившись на какую-то схему, начерченную карандашом, которая лежала перед Дашей. Паша, глядя на него с умилением, лишь улыбался да приговаривал, что шеф опять покинул пределы реальности и ушел гостить к своим кочевникам.

      Чай был давно выпит, а тарелка с бутербродами опустела, когда шторки лаборатории слегка колыхнулись, пропуская внутрь девушку. В свете лампы вспыхнули ее рыжие волосы, собранные в небрежный пучок, из которого выбивались яркие пряди. Худощавая, с острыми, почти строгими чертами, она казалась легкой, но в ее взгляде и осанке чувствовалась сталь. Не холодная, равнодушная – а надежная, закаленная годами напряженной работы.

      – Привет, я Лада. Антрополог, – с улыбкой сказала она, заметив новенького. Ее голос был глубоким, ровным, с едва уловимой теплотой, которая как будто уравновешивала ее проницательный взгляд.

      – Привет, – Чернов вернул улыбку. – А я Герман, корреспондент Академии Наук. Очень рад знакомству.

      – Взаимно, – ответила она. Прозвучало просто, но в голосе слышалась искренность, которая не требовала лишних украшений.

      Держалась Лада с уверенностью, спокойной и глубокой, словно привыкла всегда контролировать ситуацию. Это была сила, лишенная напускной суровости, но при этом не оставляющая сомнений. В Ладе ощущалась цельность, и ее доброжелательность выглядела такой же естественной, как солнечный свет.

      Чернов поймал себя на мысли, что женский коллектив этой экспедиции – совсем не то, чего он ожидал. Ни кокетливых взглядов, ни случайных смешков. Даже в неформальной обстановке каждая оставалась профессионалом. Кроме Алимы разве что, чья неподвижность и молчание резко контрастировали с открытостью Лады.

      Милен, словно очнувшись от своих мыслей, оживился, едва