Черное озеро. Юлия Землянская

на автомате ответил Милен. – Если правильно настроиться, то пятнадцать минут медитации могут заменить несколько часов сна.

      – Видимо, с твоими настройками что-то не так, – чуть помедлив, прокомментировал Чернов.

      – В этом деле нужна практика, как и в любом другом, – ученый тряхнул головой, развеивая сонливость, и со стоном вытянул затекшие ноги.

      Паром тем временем начал постепенно снижать скорость. А вскоре и вовсе пристал к берегу.

      Автомобили первыми покинули судно. Герман выехал на дорогу и, сразу свернув на обочину, остановился. В отражении бокового зеркала он задумчиво наблюдал, как сошедший на берег Милен прощается с экипажем, сверкая очаровательной улыбкой, а затем бодрой трусцой семенит к машине.

      – Ну что, последний рывок? – все так же улыбаясь, задал он риторический вопрос, хлопнув дверцей.

      Навигатор показывал, что до поселка Озерный ехать чуть меньше часа.

      – Где вы разбили лагерь? – решил уточнить Герман.

      Вербицкий быстро нашел нужную точку на карте и ткнул пальцем.

      – Вот, смотри. От Озерного минут за пятнадцать доедем до реки Черная. Там мы оставляем машину, минут сорок идем вдоль залива, а оттуда по проторенной тропе двадцать минут до лагеря.

      – Действительно, всего один рывок, – с сарказмом изрек Герман.

      Он завел мотор и под веселую усмешку ученого тронулся с места. Дорога, ведущая от переправы, была узкой и петляла между деревьями, словно сама не знала, куда ведет. Где-то сверкала молния, но грома не было слышно. Из-за сгустившихся туч кругом потемнело, а когда они въехали в самую гущу леса, то стало сумрачно, как перед закатом. Порывистый ветер гнул деревья и поднимал на разбитой дороге пыль, ухудшая видимость. Внутри автомобиля было тепло и спокойно, в то время как снаружи бушевала стихия. Милен молчал. Герман бросил на него быстрый взгляд, полагая, что тот опять занят брошюрой или своими мыслями, но удивился, обнаружив его, восторженно разглядывающего непогоду за окном. Чернов надеялся выжать максимум информации от ученого по пути в лагерь, поэтому попытался вновь завести беседу, на этот раз об участниках экспедиции, но Вербицкий отмахнулся:

      – Скоро сам со всеми познакомишься, – и снова уставился за окно, будто видел там захватывающее представление, а не монотонно сменяющие друг друга однотипные пейзажи.

      Герман хмыкнул и от скуки включил радио. После череды помех он уже хотел было сдаться и провести остаток дороги в тишине, но в последний момент удалось поймать какую-то местную радиоволну. В салоне заиграла ненавязчивая музыка, и атмосфера сразу стала уютнее.

      Ветер снаружи то стихал, то возобновлялся с новой силой. А дождя все не было. Чернов мельком осмотрелся, оторвав напряженный взгляд от дороги. Справа лес чуть поредел, и появилось больше лиственных деревьев, а слева обнаружился крутой склон холма, где между пышными соснами и пихтами цвел буйным цветом багульник. Природа и впрямь завораживала.

      До поселка оставалось совсем немного, когда по