Я_существо. Маргарита Баренцева

«Физрук идёт!»

      Тут Артур, крепко сжав колени, снова извернулся, навалился сверху и торжествующе посмотрел своими ярко-голубыми глазами на меня. Толстяк победил. Прижимает меня к асфальту на обе лопатки, садится наездником победно сверху и дико ржёт. Он плюнул мне в лицо и процедил сквозь улыбку: «Ты усвоил? Они мои! Все эти девки в этом классе МОИ!» Затем он стёр свой плевок с моего лица, размазывая по нему грязь и пыль. Он ржёт, а я смотрю на него и умиляюсь: он прекрасно знает, чей я сын, он знает, какие могут быть последствия, – и тем не менее… Вот он сидит и улыбается. Смотрит на свою победу. А в его лице ни грамма агрессии. Этот подлец улыбается. Улыбаюсь ему в ответ. Болит всё тело. Кажется, нет ни одного живого места. Он ловким движением поднимается и подаёт руку. Я протянул ему ладонь. Он поднял меня одним рывком. Говорю ему: «Повезло, что у тебя такая задница жирная». А он мне: «Да ты бесстрашный говнюк, как я посмотрю». Выбегают учителя и растаскивают нас. А мы стоим и смотрим друг на друга. Долго-долго. Без слов. Он поднимает в воздух большой палец и наконец с истерическим смехом говорит: «А ты мне нравишься, еврейчик!»

      «Взаимно, жирный!» – отвечаю ему я. Вытираю ладонью кровь с губ и размазываю по его лицу. На память.

      В тот день мы оба осознали, что это навсегда. Что это больше, чем дружба.

      Сбегаем от физкультурника, решившего навалять нам за драку. В подворотне Артур учит меня курить. Говорю, что у меня астма, это опасно. Отвечает: «Ну да. Драться тоже опасно». И вот мы уже ржём на пару. У меня от первой в жизни затяжки кружится голова. Тащимся после драки к нему домой. Его мать помогает нам постирать и заштопать одежду, чтобы не наваляли отцы.

      С тех пор прошло тридцать лет. И этот человек, избивший меня на глазах у всех, стал моим лучшим другом. Все эти годы он проживал каждый мой провал и прятался в тень при успехах, делился одеждой и диваном, когда мне было негде жить. И отбирал на хранение деньги, если их было слишком много. Все эти годы я пытался заставить его похудеть и научить пить в меру. И все эти годы он был готов при каждой встрече намазать мороженое майонезом, чтобы выбесить меня своим чревоугодием. И не было ни одного дня, когда бы я пожалел об этой драке и о нашем знакомстве. Мой друг, который прошёл все круги ада со мной бок о бок, сейчас стоял передо мной в тёмной кухне. Пьяный, со щетиной на щеках. Такой непохожий на меня. Такой родной. И я боялся ему сказать об утреннем письме.

      – Ну и что там с твоим «почти»? – наконец спросил он.

      Я вытащил из кармана телефон, активировал экран и повернул его к Арти.

      Письмо.

      – Моё «почти» – вот оно.

      Артур быстро пробежал взглядом по экрану смартфона. Его массивная ладонь коснулась моего плеча, он зажмурил глаза. Потом в упор взглянул на меня. И снова на экран. Лицо почернело. Он стал серьёзен, нахмурился и прикрыл рукой лицо:

      – Господи, Берт… Ну пожалуйста, только не начинай опять эту хрень.