Я_существо. Маргарита Баренцева

В кухне темно. И уже не так голодно. Запах сохнущей чистой одежды. Запах горячих морковных пирогов.

      По сюжету бы сюда робкие прикосновения и жаркие поцелуи.

      На небе медленно сгущается очередное дождевое облако.

      Закрываю глаза. Кажется, ненадолго, но в следующее мгновение мы уже крепко спим, сидя прямо на полу. Ещё нетрезвая Диана не слышит, как переношу её в спальню, надеваю влажную одежду и ухожу из квартиры, оставляя немытой посуду, тёрку и горящую лампочку в прихожей.

      Если бы было всё так просто. Уйти, не выключая свет.

      – Твоя машинка уже тоже достирала, – Артур кивнул в сторону. – Разгружай.

      В темноте кухни замигала красная лампочка. Вроде бы всё так просто. Только что я рассказал другу об испачканных штанах, об этом тошнотворном ночном приключении, ничем (по версии стереотипов об истинно маскулинном поведении) не закончившемся. Только что рассказал о порезе на пальце. О каких-то мелочах. Мы попутно обсуждали таблетки, презервативы, политику и алкоголь. И да – почти как семейная пара – вот, только что мы обсуждали мебель для кухни. А рассказать о письме, полученном утром, я почему-то ему не мог. Если не ему, то кому? Может, стоит сильнее напиться? Может, к утру что-то исправится? Может, как в старые добрые времена, выпив достаточно, мы выставим стулья наконец за пределы веранды на улицу, и дождь, льющий в это время года как из ведра, промочит нас насквозь, а откровения потекут рекой?..

      – Ты, кажется, меня напоить хотел? Так наливай. Сейчас вспорем всю жесть.

      Артур удивлённо поднял брови.

      – А ты дерзкий парень, как я посмотрю? Это вызов? Я готов. Доставай бокалы.

      На ощупь иду к шкафу, открываю деревянные створки и достаю стекло. В мерцающем отражении пузатых бокалов мои щёки смотрятся огромными. Расплываются в мультяшной улыбке.

      Рассказать или нет?

      – Тогда я соврал той девице, что мне слегка за сорок. То есть у меня духу не хватило сказать настоящий возраст. И я едва не попался, когда она пыталась выяснить, в каком возрасте я стал отцом Алисы. Слегка за сорок и сорок пять не одно и то же, когда разница в возрасте столь существенная. Она же совсем ещё молодая. Интересно, что бы я мог ей дать? В жизни. В будущем. Вообще. Мы поели, посидели там в тишине. Ей было проще: дома ведь всегда есть одежда. Её одежда. Она могла бы одеться, но не сделала этого. И сидела так, без трусиков. Господи боже, я чуть с ума там не сошёл. Я чувствовал её запах. Женский. Когда она поворачивалась так, что было хорошо видно бёдра и тёмную промежность, я возбуждался. Она это замечала. Смотрела туда и улыбалась, как ребёнок, будто там был не мужской половой орган, а какой-то забавный зверёк. А потом она отрубилась прямо на полу. Я обернул её в какое-то полотенце и унёс в постель, пытаясь совладать со своими инстинктами. Так сложно устоять перед красотой юности. Я долго любовался ей, отдаваясь головокружительным ощущениям. Я хотел её. Но разве это не мерзко – начинать жрать изящное ресторанное