Я_существо. Маргарита Баренцева

самолёт сел, на руках у меня был номер телефона и, кажется адрес салона цветов, написанный от руки на обратной стороне личной визитки той самой стюардессы.

      Мариска. Так её звали.

      Стюардессы за те часы, что они проводят в воздухе, не только обретают бесценный опыт полётов, но и изучают пассажиров любого типа. Пожалуй, даже самого вздорного, печального или флегматичного. Стюардесса владела любым из всех возможных безупречных диалектов английского, какой ей только могли преподать в этих их кружках начинающих стюардесс, или, возможно (чем чёрт не шутит), она даже закончила какой-нибудь университет для того, чтобы выдавать стаканчики с апельсиновым соком всяким мудакам вроде меня. Однако пьяный английский был ей не по зубам, как и мой скверный характер.

      Едва проспавшись после перелёта, я, раздражённый, восстал из не до конца состоявшегося похмелья и, умывшись, снова извлёк бутылку виски из мини-бара номера, в котором остановился. Только затем оделся, чтобы выйти на улицу и попытаться позавтракать, чтобы не терять сознание от уже притупившегося за двое суток голода. Этот серый город с отзвуками старой Европы сильно давил на меня, поэтому я зашёл по зову сердца в первый попавшийся бар, из которого орало жалкое подобие венгерского рока, лишь бы не слышать играющих на улицах бездарей с бубном и дудкой и мелодичные вопли местной булочницы, которой чем-то не угодили неразменные купюры у заезжих немцев.

      В баре с дешёвым роком, ревущим из захудалых колонок, оказалось весьма прохладно, с такой плотной завесой не то тумана, не то ночного угара, что двигаться приходилось на ощупь. Однако на завтрак подавали что-то вполне уютное, с почти домашним вкусом и, по всей вероятности, действительно приготовленное только сейчас. Это был довольно неплохой омлет с обжаренным хлебом и странной сладковатой овощной закуской, вдобавок ко всему я дополнил кофе вином, и всё встало на свои места.

      Виктория любила тюльпаны. Жалкие обтрёпанные бутончики, которые она называла «сила и нежность», и я ей стоически в этой странной любви потакал. Покупая эти цветы на каждый её день рождения всякий раз с таким лицом, как отец покупает дочери игрушку, которая для дочери очень важна, а для отца это всего лишь кусок пластмассового дерьма.

      Найти тюльпаны в январе в незнакомом городе – миссия, которая усложнялась тем, что в этот раз при многократных переездах я не смог прихватить их с собой в Мюнхене, как это делал предыдущие несколько раз, а значит, нужно было искать их в порядке экспромта.

      Телефон цветочной лавки с визитки, выданной мне в самолёте, не отвечал.

      Мне не оставалось выбора, и я набрал номер самой стюардессы.

      – Мариска, Вы ещё не ушли в новый рейс? Прекрасно! Это Берт. Простите. Простите за беспокойство, но я звоню всё по тому же делу. Помните меня, я тот угрюмый пьяный придурок из самолёта, рядом с которым никто не сидел? Надеюсь, не разбудил Вас. Надеюсь, Вы выспались, Мариска. Мне по-прежнему нужны эти идиотские цветы.

      – Тюльпаны?

      – Они.

      – Вам