Россия в поисках эффективности. Борис Николаевич Шапталов

культуре, а где это все взять?). Лозунг: «Мы материально бедны, зато духовно богаты» скрашивает неумение овладеть методами науки и промышленного производства. И не важно, что литературно-философские обоснования имеющегося у данного народа «духовной исключительности» сильно расходятся с реальностью. Для идеологов такая «мелочь» никогда не служила препятствием. В Китае и Японии эти течения практически умерли в связи с национальными экономическими успехами. Но там, где внедрение современных норм цивилизации пробуксовывает, там формируется почва для поиска идеологических оправданий досадных провалов.

      Сторонники «восточного пути» обычно не конкретизируют свое понимание «особости» национального развития, не раскрывают конкретные черты самодостаточности и ее перспективы в будущем. И не удивительно, ведь это сделать очень затруднительно, хотя бы потому, что нет «Азии» как целостности. Есть арабская культура, индийская, китайская, японская, тибетско-ламаистская… На какую из них может ориентироваться Россия? Татарстан еще понятно: при большом желании – на исламскую. Ну а чисто русские области? Рерихи, например, пропагандировали индийскую культуру, но вряд ли кто из адептов евразийства всерьез будет рекомендовать ее рязанским крестьянам или жителям Ярославля. Ни к индийской, ни к китайской, ни к другой восточным цивилизациям Россия не испытывает никакого тяготения. Россия-Русь со времен Рюриковичей была европейской страной. Ее письменность, архитектура, летоисчисление, религия, живопись, литература, одежда, орудия труда, грамматика языка и т.д. были и есть производные от европейской модели цивилизации. Мы порой сами не замечаем, насколько окружены плодами европейской цивилизации и культуры. Практически все, что вокруг нас, пришло с Запада: вещи, способы общения, отдыха, спорта, образования, медицина… Сами евразийцы-самобытники носят одежду европейского покроя, печатают свои труды в типографиях, оборудованных западной техникой, звонят по телефону, а не посылают гонцов, смотрят телевизор, ездят на поездах и машинах, одним словом, спокойно используют все атрибуты жизни европейской цивилизации. Выйти из рамок европейской цивилизации ныне абсолютно немыслимо. Пусть хоть один любитель «особого пути» попытается предложить сугубо русскую технику для заводов, транспорта, связи… Естественно, ничего не получится. Правда, самобытники предпочитают говорить не о подобных «утилитарных» вещах, а о чем-то неизмеримо глубоком, чем технические новинки – о «национальном сознании» и «национальной культуре» вообще. Но как сделать так, чтобы национальное сознание и культура не менялись, используя при этом западную технику, западные методы управления, образования и пр.? Поэтому на деле конструирование «самобытного общества» фактически сводится к восстановлению общества прошлого, уходящего или ушедшего.

      Сами идеологи самобытничества не пишут, чем русская община отличалась от общин других народов? А общины, как способ жизнедеятельности,