Россия в поисках эффективности. Борис Николаевич Шапталов

Русью появилась потенциальная европейская сверхдержава. Именно «европейская» по своей культурно-духовой ориентации и социальным порядкам, и именно «сверхдержава» в силу своих огромных размеров, значительности населения, экономических и военных возможностей. Уже вскоре она показала свою силу в Грюнвальдской битве 1410 г., наголову разбив войско своего давнего противника Тевтонского Ордена.

      В 1440 г. была заключена польско-венгерская уния с сыном Ягайло Владиславом III (1434-1444). Владислав стал венгерским королем. И хотя со смертью Владислава III, погибшего в битве с турками, уния не возобновилась, но в 1471 г. была установлена чешско-польская династическая уния. Эти династические браки показывают, сколь велик был авторитет нового государства. Казалось, еще немного и сверхдержава состоится. Но время шло, брачно-династические комбинации сменяли одна другую, но польско-литовско-русское государство так и не явило миру ничего сверхмощного. Оно оставалось конгломератом земель, а не цельным, целеустремленным государством. Зато пусть медленно, но верно всходила звезда московского княжества. И в этом обстоятельстве заключался парадокс. Такого быть не должно! Вассальное, небольшое государство, без развитой экономики, с далеко не передовым политическим устройством, без выхода к морям и, значит, без связей и помощи извне, вдруг с середины 1400-х годов набирает исторический темп, выведший его в число крупнейших стран мира. Говоря спортивным языком, к финишу пришла «темная лошадка». Фаворит же выдохся на середине дистанции. Почему произошло именно так?

      Если присмотреться к сверхдержаве, созданной Ягайло и польской правящей элитой, то стоит обратить внимание на следующий момент: это государство, несмотря на всю свою потенциальную мощь, не сумела решить ни одной логически вытекающей из ее геополитического положения задачи. Она не смогла присоединить Прибалтику, занятую Тевтонским Орденом. Она не вышла на морской простор, удовлетворившись узким выходом к Балтийскому морю у Вислы и проигнорировала возможность пробиться к побережью Черного моря. Не смогла подчинить Северо-Восточную Русь. Зато совершались походы вглубь балканского полуострова, где вряд ли бы удалось закрепиться даже при благоприятном исходе кампании. Отсутствие целенаправленной внешней экспансии (роста вширь) не компенсировалось серьезным внутренним экономическим развитием (ростом вглубь). Польско-литовский конгломерат оставался традиционным феодальным, а значит слабым государством и сугубо сельскохозяйственной страной с краплениями ремесленных центров, вплоть до своей гибели так и не сумевшей перейти к стадии мануфактурно-промышленного производства.

      Иначе распорядились своими скромными возможностями московские князья. Московское княжество без устали проводило довольно активную экспансию. Если Польско-Литовское государство веками терпело на своих границах враждебный Тевтонский Орден и пальцем не пошевелило, чтобы разбить рядом расположенное враждебное