МЗД. Айя Бергуньо

заменяя общение, часто просто подолгу смотрела на лицо матери. И оно ей казалось прекрасным, было ли его выражение серьезное, грустное или печальное.

Романа

      – Просыпайся, – тихо сказал отец. Он легко приподнял голову дочери, достал из-под нее подушку и, перевернув, снова подложил на место. Обратная сторона приятно охладила щеку и висок. Виктория провалилась в момент и полежала в этом блаженстве еще пару мгновений. Потом открыла глаза. В комнате было еще очень темно. Она встала и прошла на кухню, где Джузеппе уже собирал необходимое для рынка.

      – Хорошо спала?

      – Ага, – утвердительно и негромко хмыкнула Виктория, запивая холодным молоком свой завтрак.

      Она наблюдала за ним; невероятно, как он быстро сметал громоздившиеся на столе продукты в несколько корзин. На отце был его неизменный торговый летний наряд: рубашка с коротким рукавом и брюки на ремне. Все было почти готово.

      – Не спеши, но поторапливайся, – подмигнул он ей, и Виктория улыбнулась. Она в секунду выскочила из-за стола, прокралась в комнату и сняла с двери повешенное накануне вечером платье. Надев его через голову, Виктория расправила складки, затянула пояс. У раковины заплела волосы и надела косынку. Джузеппе уже вышел из кухни. Он оставил одну из корзин на столе, ее и прихватила Виктория, выходя из тихого дома.

      Необычно было просыпаться раньше всех. Ей очень нравилось ощущение момента и его скользящая тайна, когда дом еще спал, а она – нет. Виктория открыла дверь и вышла во двор. Утро негромко скрипело ветвями и шелестело листвой: готовилось к новому дню. Было прохладно. Джузеппе прилаживал к велосипедной раме приготовленный скарб. На крыльце стояли остальные корзины. Виктория подавала их одну за другой, держа поочередно в руках и слегка покачивая. Она смотрела на нечеткий силуэт большой пихты, которая спряталась, казалось, за матовым стеклом.

      Джузеппе в последний раз дернул за ремни, проверяя прочность крепления, и махнул за спину рукой, что означало: можно ехать, садись. Виктория устроилась сзади и поставила между собой и отцом сверток с обедом.

      – Удобно? – поинтересовался отец. – Тогда поехали!

      – Поехали! – весело отозвалась девочка.

      Они вывернули со двора на белую дорогу, и велосипед, балансируя вначале, выровнялся и начал удаляться прочь от дома.

      Виктория подпрыгивала на небольших кочках. Они свернули на объездную улицу. Мимо в тумане стали проплывать каменные кладки, деревья, высокая трава. Виктория посмотрела рассеянно на фасад зала собраний. В последнее время она часто бывала там, стоя в толпе, отчего зал собраний вызывал чувство тревоги. Взрослые кричали и шумели, а дети должны были вести себя смирно. Испуганные, они стояли рядом с родителями. К утомительному гулу примешивался кислый запах пота и душный дым табака. Собрания тянулись долго и тревожили ее.

      – …Тяжелое положение… Разгром на восточном фронте… Поражения в африканских кампаниях. Потеря колоний. Угроза вторжения