Кольцо. Анна Лист

глянул ей в лицо старик.

      – Да, две дочки.

      – Милая дама… теперь возраст и не понять… – внушительно сказал старик, загибая пальцы её протянутой ладошки с «конфеткой», – Спасибо… отдайте дочкам.

      – У нас есть… Я ведь с ними строго, по расписанию, всё заранее делю, по часам… иначе и нельзя. Это я на работу себе беру подкрепление, когда в глазах темнеет, нехорошо становится – в рот положишь, и отпускает. Я теперь здесь на «Комсомолке», швейной фабрике… гимнастёрки шьём. Возьмите, вам-то сейчас надо.

      – Нет, – поворачиваясь идти дальше, неколебимо отрезал старик. – Я дойду, знаю. Чувствую. Мы тёртые калачи. А там у нас столовая. Подкормят… чем-нибудь. Детей берегите.

      25. Мобилизация. 1942 г.

      На завывание воздушной тревоги никто никуда не пошёл, давно привыкли, только прислушивались, где ударит. Ударило, казалось, совсем рядом. Вся фабрика словно подпрыгнула и заходила ходуном, содрогаясь. Тогда только подхватились с мест в тревоге. Стали звонить в МПВО, пока не выяснилось: тяжёлый фугас угодил в дом на Большом проспекте. Двоих, живущих рядом, отпустили, остальные вернулись на конвейер.

      На обед в фабричную столовую Аня старалась не ходить, не тратить силы: лучше подремать, положив голову на локоть прямо на рабочем месте. Хотя и тут, и ночью всё донимал один и тот же кошмар: она не успевает прострочить свои швы, а лента движется, увозя жёлто-зелёную лягушку гимнастёрки дальше, вызывая панику и отчаяние…

      Но задремать не удалось – окликнула бригадир.

      – Ну что, Аня, маму схоронила?

      Аня ответила не сразу. Глянув в костлявое скуластое лицо бригадирши, сказала сумрачно:

      – Спасибо, Варвара Капитоновна, что два дня дали. Я ж её хотела к папе, на Серафимовское. Да вот узнала – за гроб и могилу спросили кило хлеба и двести пятьдесят рублей. Ну где мне управиться? Все похороны – зашила в одеяло и дотащили на фанерке в Народный Дом.

      – Ну что ж делать, – кивнула бригадир, – о живых думать надо. Ты вот что, в кадры иди, велели.

      – Зачем? – встревожилась Аня.

      – Там скажут. Ну ладно, сама скажу… Мобилизация идёт, на оборонные работы. Отбирают, кто покрепче. Я тебя в список внесла.

      – А я покрепче?

      Бригадир посмотрела на неё, чуть улыбнулась.

      – Да кто тебя знает – с виду воробей, глаза одни, а на деле жилистая. Может, даже семижильная. Из тех, кто гнётся, да не ломается. Ты девка положительная и надёжная, обязательная.

      – Думаете?.. – Аня помолчала. Удивительно – тут не знаешь каждую минуту, за что и кого уцепиться, устоять, а со стороны, выходит, ты сама опора… – А куда это пошлют и на сколько?

      – А вот не знаю, Ань! Куда надо, туда и отправят. Не за линию фронта, ясно, в городе.