Кольцо. Анна Лист

пока родители были живы, жили небогато – земли всего клочок, но отец работал на кирпичной фабрике пана Жабы, и своё хозяйство держали, никому не кланяясь. Не привыкла она глядеть в рот хозяевам за гро́ши[80]. Реня задумчиво сняла с себя и стала складывать крахмальный белый фартук.

      – Реня, Реня! – донёсся из глубины дома пронзительный голос сеньоры Рахель. Ну вот и она, легка на помине, что там ещё?

      – Иду! – крикнула Реня и пошла на зов.

      14. Рахель. 1933 г.

      Сеньора Рахель почему-то забралась с ногами на мягкий диван гостиной и, прижав руки к полной груди, стояла там столбиком, – ровно как и я сама в передней минут десять назад, подумала Реня. Лерману мало обнимать жену? Разве я лучше неё? Вон какая складная, широкобёдрая, ещё ярка, гладка и румяна, волос на голове целый кудрявый стог, пухлые губы в обрамлении крохотных усиков всегда розово-влажны, словно она их поминутно облизывает…

      – Реня! – возмущённо сверкала тёмными очами сеньора Лерман. – Посмотри, там за рамой – паутина! Ты сколько там не вытирала? Там паук! Он спустился! Почти мне на голову! Шикуц[81]! Гадость!

      – Это высоко, пани Рахель, – невозмутимо отвечала Реня, – я сейчас принесу лесенку. Отойдите в сторонку и не пугайтесь так уж, паук не укусит.

      Она принесла стремянку, поднялась наверх с метёлкой в руке и сняла-скатала на неё тонкие нити паутины. Мадам Лерман наблюдала снизу и переживала, вскрикивая: «Где он, где? Вынеси сейчас же прочь!» Потом пошла следом за Реней в кухню отследить истребление насекомого и не успокоилась, пока не удостоверилась, что паук, надёжно завёрнутый в липкий комок своей паутины, был вытряхнут за окно: Реня уговорила Рахель не давить его – очень дурная примета.

      – Да? Дурная? А что значит? – взволновалась и этим сеньора Рахель.

      Реня пояснила: убить паука – к тяжкой болезни, а само появление паука – к вестям, он почтальон. «Паук почуял, что для Рахель вести сейчас будут», – подумала она про себя с усмешкой.

      – Реня, нужно, чтобы ты и самый верх проверяла, каждый день! Фу, я могу быть уверена? Надо следить! В доме дети! Кстати, Моню и Розочку скоро привезут со школы, их нужно накормить. Что у тебя есть?

      – Да, конечно, пани Рахель. Вот чупи[82] и миланеса[83], – приподняла она крышки кастрюли и сковородки, выпустив наружу по струйке ароматных запахов, – а в элодере[84], – она открыла дверцу холодильника и показала стеклянный кувшин, – компотик, Роза любит. И вот ещё к нему земелах[85]…

      – Ну хорошо, – удовлетворилась Рахель. – А что для пана Лермана вечером? Он вернётся поздно – тебе надо будет дождаться и подать нам покушать: Кармен сегодня выходная на весь день.

      Реня вздохнула и повернулась к Рахель: пора.

      – Пани Рахель, у меня до вас серьёзный разговор.

      – Что такое? – снова тревожно распахнула та свои всегда блестящие выпуклые глаза.

      – Пани Рахель, я прошу расчёт. Прямо сегодня,

80

Гро́ши – деньги (белор.)

81

Шикуц – гадость (идиш).

82

Чупи – молочный суп с картофелем и кукурузой (исп.).

83

Миланеса – шницель в кляре, блюдо итал. кухни.

84

Элодера – холодильник (исп.).

85

Земелах – печенье с корицей из еврейской кухни.