Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

парить в небесах, радуя взор богов олимпийского пантеона, а не находиться на земле под обозрением смертных. Не догадывалась неофитка и о применении секретов оптической иллюзии при строительстве храма на холме. Тем не менее с помощью этого феномена удалось сделать видимым то, чего в реальности не существовало.

      Возможно, древние строители рассчитывали в зодчестве запечатлеть лик божества, потому и возвели сооружение по его образу и подобию, подражая формам пластичного тела и избегая прямых параллелей. С одной стороны – архитектура Парфенона навевала мысли о совершенстве, с другой – в устройстве отсутствовали прямые линии, все колонны обладали разной толщиной, были размещены на неодинаковом расстоянии, заужались кверху и наклонялись внутрь, а место плоских ступеней занимали изогнутые. Но именно благодаря допущенной кривизне человеческий глаз воспринимал столбы безупречно ровными и само святилище высоким и цельным.

      – Туда нельзя заходить! – напомнила неофитке рабыня, наблюдая с ужасом на лице, как та не только поставила ногу на ступень, но и начала взбираться наверх.

      – Мне можно! – отмахнулась новообращённая.

      – Ах! Так слухи оказались правдивы, и наш полис на самом деле посетили нынче божества?! – спохватилась невольница. – И почему я сразу не узнала Афину Палладу?

      Лишь мельком взглянув на фасадный фриз храма с увековеченной на нём битвой богов с Титанами и скульптурную композицию на восточном фронтоне со сценой собственного мифического рождения из бедра Зевса, неофитка поспешила к воротам. За внешними колоннами шли ещё внутренние, но и там Афина не стала задерживаться, чтобы присмотреться к барельефам, изображающим торжественное панафинейское шествие в свою честь, а шустро проскользнула в главный зал святилища.

      Однако очутившись в огромном вытянутом помещении, окружённом третьей группой каменных столбов, Афина не успела сделать и шагу, как по залу вдруг пронёсся узнаваемый звук, сравнимый с чьим-то злобным шипением. Оглянувшись по сторонам, неофитка заметила промелькнувшую за колоннадой тень. Судя по силуэту, она могла бы принадлежать одной из жриц храма, если бы не волосы на голове, развивающиеся подобно клубку переплетённых змей. И совершенно зря новообращённая восприняла зловещий эффект за иллюзию, порождённую колыхающим пламенем факела, следом похожее видение обнаружилось у второй стены, точно её владелица бродила по кругу. А затем настойчивый шёпот послышался уже над ухом небожительницы:

      – О-о-освободи меня от проклятья!

      Хотя голос представился новообращённой знакомым, эффект неожиданности активизировал врождённые рефлексы, и девушка рьяно замахнулась факелом, совершив при этом проворный выпад, не хуже опытного бойца, поражающего цель. Конечно, Афина в роли любимой дочери Зевса, слишком благоразумной и вечной девственницы прославилась в мифах в первую