Метаморфозы смерти. Луксина Тесебрин

храма. – Пусть пред вами откроется, наконец, истина и вы прозреете! Тогда в положенное время тьме не удастся поглотить вас, ибо факел вспыхнувшего знания не позволит вам затеряться в вечности!

      В следующий момент в дверях Элевсиниона показались жрицы с венками на головах из нежных нарциссов, с воодушевлением затянувшие гимны на дорический лад. И под звуки их наставлений началась утомительная процедура проверки кандидатов. Первым делом священнослужители взялись сверять имена растянувшихся в цепочку эллинов по аттическому списку граждан, судебной книге и перечню участников малых мистерий. Потом их с усердием регистрировали, и после получения подтверждения оплаты мзды и внесения денежного взноса паломникам уже дозволялось пройти в святилище для зажжения благовоний у статуи Деметры. Либо к алтарю возле храма для проведения жертвоприношения под открытым небом, если кандидаты успели предварительно совершить омовение в море.

      – Крепитесь, мисты! – звонко запели жрицы, прежде чем вернуться в храм. – Скоро вам предстоит узнать, что вся ваша жизнь подобна лабиринту с обманчивыми путями, без божественного просветления в конце земного странствия ведёт лишь в тупик.

      Элевсинион внутри не отличался просторностью, да и собралось слишком много участников, желающих почтить богов, поэтому жрецы пропускали в святилище и к алтарям всех по очереди, разрешая жертвовать по одному животному от целой группы.

      – Можно бесконечно искать смысл бытия, – слышался мелодичный голос жриц храма, – но, только переступив черту невежества, вы сумеете ощутить ветер перемен и свободно выдохнуть. Выстроенные вокруг границы – иллюзорны, а запреты – фальшивы. Правда же всегда находилась у вас перед глазами, но сомнения тёмным покровом скрывали от вас свет истины.

      Едва же дошёл черёд до неофитов, обрётших второе рождение в богоугодных Нимфеях, вмешались дадух и пивомий. Служитель алтаря и факелоносец указали жрецам о положении важных кандидатов, и те потребовали от небожителей вырвать по волосу с головы в знак символического взноса своим бессмертием. Без каких-либо громких заявлений все предоставленные доказательства мгновенно перекочёвывали в мешочек, и допускающиеся в храм новообращённые лишались покровительства растительного мира навсегда.

      – Заходите, мисты, заходите, – дадух попросил посвящаемых участников не толпиться у дверей.

      Перед воротами в храм жрецы окропили руки и одежду кандидатов водой, знаменуя символическое телесное очищение. Именно в тот момент Фиалка поймала себя на мысли, что никто давно не платил такой высокой цены за посвящение в таинство. А от внимания Диониса не ускользнула другая странность:

      – Смотри-ка, Пан, наши имена не только чудесным образом появились во всех нужных списках, но жрецы уже справедливо нас причислили к мистам!

      – Думаешь, они обнаружили наши имена