Всемирная история. Том 4. Книга 2. Переход от Республики к Империи. Филипп-Поль де Сегюр

ими командующим в Испании; неосторожность одного из их сообщников раскрыла заговор и вынудила их не отказаться от него, но отложить его исполнение до 5 февраля. Большая часть сенаторов должна была погибнуть от их кинжалов.

      В назначенный день Катилина, слишком нетерпеливый, чтобы удовлетворить свою месть и амбиции, слишком поспешно подал условленный сигнал. Заговорщики, которые собрались у дверей сената, еще не прибыли в достаточном количестве, чтобы поддержать его планы. Таким образом, его пыл привел к провалу этого первого заговора. Только Пизон сначала, казалось, пожинал плоды; он получил управление Испанией благодаря влиянию Красса, который, назначая его, хотел удовлетворить свою ненависть к Помпею, общему их врагу. Даже пороки Пизона помогли ему в этом случае, и сенат с радостью согласился на удаление такого опасного человека. Он отправился в свою провинцию, где погиб в мятеже, поднятом против него некоторыми агентами Помпея.

      Катилина, далекий от того, чтобы быть обескураженным малым успехом своего предприятия, постоянно искал способы лучше обеспечить его успех. Неустанно работая над тем, чтобы воодушевить своих сторонников, число которых росло с каждым днем, он одних подбадривал обещаниями, других подарками, льстил всем страстям, разжигал обиды, поощрял амбиции, разжигал алчность, обещал негодяям безнаказанность, бедным – богатство, рабам – свободу, солдатам – грабеж, плебеям – унижение знати. Несколько членов сената, соблазненные его уловками и надеждой на раздел верховной власти, присоединились к этому заговору. Среди них были претор Г. Корнелий Лентул, Цетег, Автроний, Кассий Лонгин, Публий и Сервий Сулла, племянники диктатора; Варгунтей, Квинт Анний, Порций Лека, Луций Бестия, Квинт Курий, а среди всадников – Фульвий Нобилиор, Статилий, Габиний Капитон и Гай Корнелий. Даже считалось, что Красс, из ненависти к Помпею, тайно поддерживал, но избегал компрометировать себя, заговор, от которого он надеялся извлечь выгоду, если бы он удался.

      Когда Катилина счел свою партию достаточно сильной и момент достаточно благоприятным для действий, он собрал заговорщиков, которых до сих пор видел только по отдельности. Напрасно, сказал он им, все складывается так, чтобы дать мне самые большие надежды, я не пойду, ослепленный своими желаниями, жертвовать верным ради неверного, если бы я уже не испытал вашу храбрость и верность. Я вижу в вас сильные души; у нас одни и те же друзья, одни и те же враги; общность наших интересов, единственная основа прочных союзов, и ваша непоколебимая смелость – вот что вдохновляет меня на столь дерзкое предприятие. Несчастья, которые мы испытываем, и судьба, которая нас ожидает, если мы не сумеем вернуть себе свободу, укрепляют меня в моих планах. Рим попал под иго небольшой группы жадных и могущественных людей. Короли, князья, народы стали их данниками, и мы видим, что все честные и храбрые граждане, как из знати, так и из плебеев, смешались с чернью, лишены всякого влияния и власти и подчинены капризам тех, кого мы заставили бы