Когда страна бить прикажет…. Владимир Марфин

павильоне оказались непохожими на те, что обычно находились в общедоступных парковых тирах и служебном наркоматовском. Вместо зайчиков, мельниц и безликих фанерных силуэтов тут стояли во весь рост Гитлер, Муссолини, Франко, а рядом Черчилль и Даладье, Микулайчик, Сметона, царь Борис, Пятс, Хирохито и Маннергейм…

      Разглядев эти цели, Зинаида чуть не ахнула от изумления, но сумела сдержаться, заслужив одобрительную улыбку комиссара.

      – Это наши враги, – сказал Гладыш, подавая ей изящный, хорошо ложащийся в руку «вальтер». – И хотя сейчас у нас с ними приемлемые отношения, рано или поздно мы схлестнёмся, и это будет наш последний и решительный бой. Только распространяться об этом нигде не следует.

      – Понимаю, – сразу посерьёзнев и помрачнев, ответила Зинаида.       Предчувствие не обмануло её. Война неизбежна, и к ней нужно готовиться каждый день и каждый час.   – А меня их лики не интересуют. Вы мне лучше покажите, как э т о работает, – подбросив на ладони приятно оттягивающий её пистолет, попросила она. – Я ведь только из «ТТ» и из нагана…

      – Как «ТТ», – коротко ответил он.

      И тогда, загнав патрон в ствол, она быстро подошла к барьеру и, прицельно щурясь на выстроившиеся вдоль стены фигуры, усмехнулась безжалостно.

      – Ну-у, кого первым из вас пристрелить?

      Гладыш, с удовольствием наблюдая за ней, такой красивой и дерзкой, при этих словах изумлённо поднял брови и переглянулся со стоящим рядом с ним коренастым и толстеньким начальником тира.

      – При-стре-лить? Ты сказала: при-стре- лить? – по складам, словно не доверяя своему слуху, переспросил он.

      – Да. А что тут такого? – Она вскинула на него свои голубые непорочные очи и наивно поморгала ресничками. – Ведь они же для этого тут и стоят.

      – Для этого, для этого, – радостно воскликнул начтир, взглядом испросив у комиссара разрешения на реплику. – Выбирайте, кто вам больше не нравится. Ну а лучше подряд… Все они одинаковы!

      Он развязно хихикнул и, смущённо прикрыв ладонью рот, отступил в сторону, снова превращаясь в молчаливого, хорошо вымуштрованного истукана.

      – Ты хоть знаешь, куда целиться? – обеспокоено спросил Гладыш, как-то странно оценивающе глядя на неё.

      – Ну-у… под сердце или прямо в переносицу, – не оборачиваясь, ответила она.

      И, медленно подняв руку, напряглась, сосредоточилась, и недрогнувшим пальцем нажала на спуск.

      Грянул выстрел. В ноздри резко ударило терпким дымом. И фигура Гитлера, стоявшего в своей излюбленной позе, со скрещёнными на животе руками, неожиданно дёрнулась и наклонилась.

      – Попала! Попала! – закричала Зинаида, по-девчоночьи подпрыгивая на одной ноге.

      – Сейчас посмотрим… – Начальник тира приложил к глазам бинокль и немедленно передал его комиссару. – Не могу себе поверить… Только снайперы так бьют.

      – М-да, занятно, – протянул Гладыш, разглядев под чёлкой фюрера аккуратную черную дырочку. –