Сибирочка. Лидия Чарская

кругом. При слабом сиянии месяца она могла рассмотреть столетние дубы и кедры, со всех сторон тесно окружавшие крохотную полянку. На этой полянке тут и там торчали из-под снега чёрные пни, прикрытые сверху снежною шапкой и свидетельствовавшие о том, что здесь была когда-то совсем непроходимая, глухая чаща. Почти вровень с землёю, вся занесённая снегом, стояла маленькая избушка. Крепкая дубовая дверь её находилась почти под землёю. К ней спускались несколько ступеней, очевидно наскоро сколоченных из досок.

      Андрей, так звали спутника Сибирочки, сунул руку в карман и вытащил из него огромный ключ и потайной фонарик. Фонарик он зажёг при помощи спичек, нашедшихся также у него в кармане шубы, а ключом открыл дверь, жалобно и пронзительно заскрипевшую на ржавых петлях. Потом протянул руку Сибирочке и свёл её вниз по самодельным ступенькам. Девочка очутилась посреди небольшой, но тёплой горницы с лавками вдоль стен, с грубо сколоченным столом перед этими лавками и с большой русской печью в углу.

      Теплом и уютом пахнýло разом на иззябшую, измученную Сибирочку. После долгих мучительных скитаний и немилосердной стужи эта тёплая избушка, почти врытая в землю, показалась ей чуть ли не роскошным дворцом.

      Её ноги подкашивались от слабости и усталости. Глаза её слипались. Она едва добрела до лавки и, совсем обессиленная, упала на неё.

      – Бедняжка, погоди спать немного, – проговорил её спутник, – я дам тебе хлеба и немного мяса.

      Хлеба и мяса! Об этом до сих пор не смела мечтать Сибирочка с той минуты, как увидела пустые дедушкины силки. А она была так голодна, так голодна, бедняжка!

      – Вот, кушай на здоровье… Только скорее, ради бога, а то придут наши и, чего доброго, отнимут ещё! – с озабоченным видом говорил Андрей, протягивая девочке большой ломоть хлеба с куском жареной дичи.

      У Сибирочки глаза разгорелись при виде лакомого съестного. Она взяла хлеб из рук мальчика и стала с жадностью есть. Но вдруг, словно вспомнив что-то, разломила свою порцию на две равные части и, передавая одну из них мальчику, пробормотала:

      – Дай это дедушке, когда его приведут, он тоже голоден, бедный!

      Когда всё до крошки было уничтожено девочкой, она снова почувствовала убийственную усталость во всём теле. Сон сковывал отягощённые веки. Сладкая истома разлилась по всем членам. Она упала белокурой, со свесившимися с неё кудрями, головкой на стол и в тот же миг погрузилась в сладкое забытьё.

      Черноглазый Андрей неслышно приблизился к спящей. Он осторожно поднял её на руки и понёс в маленькую каморку-боковушку, находившуюся подле первой горницы избы.

      – Бедная девочка, – прошептал он тихо, укладывая Сибирочку на пол, поверх старого тулупа, валявшегося здесь, и заботливо подпихивая ей под голову подушку в довольно-таки нечистоплотной ситцевой наволочке. – Бедная крошка, если бы ты знала, куда попала, в чьё страшное гнездо забросила тебя судьба, не спала бы ты так безмятежно и крепко, бедная маленькая девочка!

      Глава VI. Сладкий сон и горькое пробуждение

      Сибирочка спала, и ей снились сладкие сны. Ей