Сибирочка. Лидия Чарская

всё скорее и скорее бежала вперёд, дрожа от страха при одной мысли, что она может опоздать сюда обратно к ночи. Волнение и усталость давали себя знать девочке всё сильнее и сильнее. Маленькие ножки подкашивались каждую минуту, грудь дышала тяжелее, сердечко неровно билось в груди. Сибирочка буквально падала от усталости.

      «Что будет, если я не дойду вовремя?.. Они убьют несчастного купца!» – вихрем пронеслась жуткая мысль в голове девочки, и, не обращая внимания на то, что её ноги нестерпимо болели и ныли, она с редкой стойкостью подвигалась вперёд так быстро, насколько позволяли силы.

      Вот наконец мелькнул просвет в деревьях. Слава Богу, это опушка леса… Скоро конец ему… а от опушки до селения рукой подать…

      – Ну ещё! Ну ещё! Сибирочка, подкрепись немного, и ты у цели! – ободряла сама себя девочка, и, теперь уже не обращая внимания на то, что сучья деревьев рвут её платье и шубёнку и больно царапают её лицо, она неслась со всех ног к опушке леса.

      Глава VIII. Сибирочка исполняет трудное поручение

      Урядник Степан Артемьевич Алмазин собирался соснуть после дневного чая, когда ему сказали, что маленькая девочка желает говорить с ним по важному делу.

      – Какая ещё девочка? – недовольным голосом проворчал Алмазин и велел ввести в горницу непрошеную гостью.

      – Ах, это ты, Сибирочка! – сразу узнав внучку старого птицелова, произнёс он. – Что же твой дедушка? Уж не болен ли? Зачем ты пожаловала ко мне одна?

      Урядник говорил очень ласково с девочкой, которую любил за её приветливость и миловидность. Он часто встречал её вместе с дедушкой и всегда хорошо относился к Михайлычу и его внучке. Теперь он очень удивился, увидя девочку одну. Все привыкли видеть старого птицелова и его внучку всегда неразлучными, вместе.

      Напоминание о дедушке больно-больно резнуло исходившее горем сердце Сибирочки. Она громко зарыдала.

      – О чём плачешь, девочка? Говори толком… Что с дедкой приключилось? – тотчас же спросил Степан Артемьевич, но Сибирочка рыдала навзрыд и не могла ничего ответить. Её маленькое сердце теперь так и рвалось от тоски. Она впервые почувствовала здесь, в своём селении, всю тяжесть своего горя. Не было больше её дедушки, и никогда, никогда она, Сибирочка, не увидится уже с ним!

      Вдруг мысль о купце, которого надо было спасти во что бы то ни стало, как молния промелькнула в её головке. И, захлебываясь от слёз, девочка тут же стала взволнованно передавать всё, что случилось в течение полусуток в тайге с нею и с дедом. Как они пошли за дичью и за хворостом, как упал дедушка, как захватили её к себе лесные бродяги и как она узнала о том страшном деле, которое затевали они.

      Урядник слушал внимательно, и лицо его принимало всё более и более взволнованное и озабоченное выражение. Когда же, рассказав всё, Сибирочка стихла и только тихо всхлипывала о своём горе, Степан Артемьевич погладил её по голове и ласково сказал:

      – Ты хорошая девочка, Сибирочка. Ты спасла жизнь купцу Гандурову, и не только ему одному: эти беглые каторжники