Мачеха. Юлия Бесчетнова

ехидно улыбаясь от новых забавных мыслей, рождающихся в его голове.

      – Не знаю даже, как тебе помочь, – произнесла Селеста, снова обращаясь к Майе. – Ты не хотела бы позвать кого-нибудь к себе в гости? Двух-трёх девчонок?

      – Я очень хочу… Если они захотят прийти ко мне…

      – А ты им скажи, что дома у тебя живёт волшебница, которая хочет показать им чудеса.

      – И ты им покажешься?

      – Думаю, мы можем сделать исключение.

      – Что??? – вступил в разговор Арчи. – Разве ты не понимаешь, что это грубое нарушение протокола? Хочешь навечно тут застрять?

      – Всё будет хорошо. Никто ничего не узнает.

      Майя не стала спрашивать, кто не должен что-то узнать, потому что она слишком волновалась от одной мысли, что придётся к кому-то подойти, заговорить и даже пригласить домой.

      – Я попробую позвать Алину, что живет на соседней улице.

      – Хорошо, но нужно ещё обязательно предупредить об этом отца, а теперь засыпай.

      – Я даже заснуть не смогу, наверное.

      – А ты не спи, просто полежи.

      Когда дом погрузился в сонное молчание, Селеста тихонечко вышла из комнаты, стараясь никого не разбудить, и проследовала на крыльцо дома. К ночи буйство непогоды сошло на нет, лишь дождь то и дело накрапывал и хаотично падал, хлёстко разбиваясь каждой каплей о землю. Женщина любовалась очарованием сентябрьской ночи в абсолютном одиночестве. Подобно древнему заклинанию, город окутывало, словно в мантию, в шорох осенних листьев, созвучный с серебристым эхом дождя. Под полупрозрачным занавесом тумана проспекты и переулки сливались в единый поэтический узор, где каждый изгиб, каждая улочка таили в себе некую тайну, скрытую от равнодушных к осени глаз. После прошедшего ливня свет уличных фонарей, мягкий и приглушённый, отражался в лужах на мокром асфальте, превращая землю в бесконечные волны крохотных озёр. Всё словно переплеталось для Селесты этой ночью между собой: добро и зло, настоящее и прошлое, создавая хрупкую паутину, столь тонкую и эфемерную, но в то же время вечную, как времена года.

      За дверью послышалось настойчивое царапание. Арчи захотел к хозяйке. Он встал рядом с ней, понюхал воздух, наслаждаясь осенней сыростью, и произнёс:

      – Мечтаешь погулять по городу? Осенью ты всегда была немного счастливее, чем обычно.

      – Да, но ещё больше я хочу увидеть их. Знал бы ты, как я сильно по ним скучаю…

      – Держись. Она не должна видеть твои слёзы.

      – Я знаю, дорогой, я знаю.

      Она потрепала собаку за ушами, неторопливо поднялась с места, подошла к краю крыльца, и, протянув в стороны руки, взялась за балки. Глубоко вдохнув мокрый ночной воздух, Селеста зачем-то подняла ногу над крыльцом, словно намереваясь сделать шаг на мягкую, напитанную влагой землю. Вдруг её поднятая нога потянулась вверх, в небо, принося телу резкую боль, а вторая стала отрываться от поверхности крыльца. Селеста вскрикнула и крепче ухватилась руками за балки, а перепуганный пёс крепко сжал зубами подол её платья и потащил назад. Совместными