Перепутья. slip

ухмыльнулся и уже собирался уходить, когда его окликнула Мария:

      – Погоди, а ты мой комм зарядил?

      Гай отвесил себе увесистую мысленную оплеуху.

      – Еще вечером, пойдем, отдам, – он махнул рукой, приглашая Марию следовать за ним, – Только… Слушай, тут такое дело…

      – Только не говори мне, что ты его расколотил… – не дослушав, с угрозой протянула Мария.

      – Не, – помотав головой, Гай тяжело вздохнул.

      Пересказ ночного разговора вышел коротким.

      – Mierda… – резюмировала Мария, когда он закончил, – И что теперь делать?

      Они вошли в спальню и Гай достал из тумбочки ее комм, все еще подключенный к термобраслету.

      – Джузеппе соврал, что он римский гражданин. Подождем, пока за него запросят выкуп, и отследим, куда их увезли.

      – Но… Их же могут за это время купить! – воскликнула Мария.

      – Если у тебя есть план получше, предлагай, – Гай развел руками.

      Мария осеклась и поникла. Никакого плана получше у нее, разумеется, не было.

      – Держи, – Гай отсоединил комм от браслета и протянул его ей, после чего, немного покрутив последний в руках, нацепил его себе на запястье.

      Прятаться бесконечно все равно не представлялось возможным, пусть привыкают.

      Мария внимательно наблюдала за его действиями.

      – Это вот это вот твой термобраслет? – спросила она в итоге, – Я слышала про такие штуки, но… Кому они вообще нужны, когда везде розетки и арендные аккумуляторы?

      – Мне. Я собирался удариться в бега, – смотря куда угодно, но только не на Марию, пояснил Гай.

      Увести хвост Фонда как можно дальше, так, чтобы они никогда не нашли выход – и его личное кладбище наконец-то прекратило расти.

      Мария не нашлась, что на это ответить.

      Леарх действительно ошивался на кухне. Сейчас, проведя некоторое время в доме у Пизона, он больше не напоминал запуганного зверька, но наоборот, как и говорила Кальпурния, активно заигрывал с одной из молодых рабынь. Та заливалась хохотом в ответ на какую-то его шутку, и прерывать эту идиллическую картину было даже немного неудобно.

      – Леарх, – позвал Гай, отвлекая раба от его увлекательного занятия. Тот вздрогнул от неожиданности и обернулся, – У меня для тебя кое-что есть. Держи, – Гай протянул ему свиток, еще не скрепленный восковой печатью.

      Леарх неуверенно потянулся к свитку, но остановился, едва его пальцы коснулись шершавой поверхности папируса.

      – Держи-держи, – легко улыбнувшись, заверил его Гай.

      Только после этого Леарх забрал свиток. Лицо его вытягивалось по мере того, как он читал.

      – Отпускаешь? – оторвавшись от папируса, ошарашенно спросил он.

      – Ну да, – Гай пожал плечами, – Я же тебе обещал. Ты помогаешь мне, я организую тебе свободу. Вот. Поздравляю, теперь ты свободный человек.

      Рабыня Кальпурнии отшатнулась и уставилась на Леарха так, словно видела его в первый раз в жизни.

      – То есть… Я могу вернуться в Грецию? – сдавленно спросил Леарх, словно не веря в свое счастье.

      – Можешь,