Перепутья. slip

рявкнул:

      – Тихо! – во всю мощь легких.

      Повисла звенящая тишина. Отцы-сенаторы не знали как реагировать на такую наглость какого-то там “нового человека”, поэтому просто молчали, медленно багровея от ярости.

      Тавр словно этого и ждал. Как ни в чем ни бывало, он обвел собравшихся взглядом, и начал:

      – Спасибо, отцы-сенаторы. Сегодня я бы хотел вынести на ваше рассмотрение вопрос, не терпящий никаких отлагательств. Думаю, вы догадывались какой именно, но вынужден сообщить вам, что не далее, чем вчера, мне стало известно о проблеме куда более срочной и неотложной, чем необходимость избрания консулов.

      Расслабившийся было Гай тут же напрягся. Обернувшийся Руф смерил его растерянным взглядом – в ответ он только пожал плечами.

      По залу пронеслись обеспокоенные шепотки.

      – Новости об обезглавленном состоянии Республики вселили смелость в наших врагов – и они нашли в своих трусливых душонках достаточно отваги для того, чтобы нанести удар. Исподтишка, тогда, когда мы не можем обрушиться на них со всей мощью и скоростью в связи с внутренними распрями.

      Возмущенный крик перебил его речь:

      – Хватит тянуть кота за яйца! – Котта поднялся со своего места в другом конце зала, – Я от старости помру быстрее, чем ты дойдешь до сути, – по залу пронеслись смешки, и кто-то недалеко от Гая насмешливо сказал: “Ну, это совсем недолго ждать осталось”, – Что случилось?

      – Квинт Лабиен уничтожил армию Луция Децидия Саксы, – отрезал Тавр, – Мы полностью потеряли контроль над Сирией – и, пока мы с вами говорим, квириты, ее разоряет сын царя царей Пакор, а Лабиен наслаждается победой и примеривается к Киликии и Малой Азии.

      Зал затих. Гай переглянулся с Бальбом, и тот развел руками:

      – В Македонии сейчас проконсулом сидит Луций Марций Цензорин, но он ничего мне не писал.

      – Тогда тут только два варианта. Или он сам еще не знает, или ему уже не до того, – мрачно резюмировал Гай.

      Возобновление конфликта на восточных границах было только вопросом времени – но сейчас время было совсем уж неподходящим.

      – А что сам Сакса? – крикнул кто-то сзади.

      – Убит, – парировал Тавр, – Ко мне вчера прибыла делегация из Киликии, и я бы хотел, чтобы вы, отцы-сенаторы, заслушали их, дабы убедиться в правдивости моих слов.

      Робкие возражения быстро затихли. Ликторы Тавра завели в сенат несколько человек в траурных одеждах. Их полная мольбы и ужаса речь растянулась надолго, и с каждым их словом атмосфера в храме словно тускнела на глазах.

      Если верить им, Лабиен захватывал один город за другим. Не имея сил к обороне, большинство сдавалось без боя, а те же, кто решил сопротивляться, очень горько об этом жалели потом. Они преувеличивали, вне всяких сомнений, но даже если отнять все риторические преувеличения, ситуация выглядела… Печальной, если не сказать большего.

      Стоило посланникам закончить свою речь, с задних рядов раздалось возмущенное:

      – Квириты, а какое нам вообще до них дело? Восток отошел