Перепутья. slip

и была такой, что признавать ее не хотелось.

      Дождавшись хоть какой-то реакции, тот воодушевленно продолжил:

      – А с другой стороны у нас Помпей. Я не знаю, есть ли у него план, но у него есть один огромный плюс. Он еще не проиграл. Лабиен проиграл, мы проиграли, а он – нет. Всяко лучше, чем лизать пятки парфянам и вымещать бессмысленную злобу на одну-единственную провинцию, потому что больше ни до чего не дотянуться, как ни старайся.

      – Ты абсолютно прав, Гай, – слова застревали в горле и никак не хотели звучать, – Лабиен – это тупик. Он может нас принять, может не принять, но его дело – это тупик. Помпей… – Агриппа протянул имя, словно пробуя его на вкус, – Помпей точно не пойдет на соглашение с Цезарем. С кем угодно, но не с тем, кого он винит в смерти своего отца. Значит – как минимум, он нас не продаст. Он не настолько закостенел в своей ненависти и желании мести – значит, из его дела еще что-нибудь может вырасти. Но…

      Это проклятое “но”.

      – Но? – Меценат внимательно на него посмотрел.

      – Он мятежник на территории Италии, Гай, – сдался Агриппа, – Мятежник, который не пойдет ни на какие переговоры. Будет война. И… – он развел руками, – Я не уверен, на кого бы в ней поставил.

      Пустые рассуждения. У них не было выбора, на кого поставить. Жизнь сделала выбор за них.

      – Знаешь… – начал Меценат. В его взгляде появилась мрачная решительность, – Я думаю, лучше погибнуть в бою, чем прожить долгую жизнь под пятой парфян.

      И этим выбором был Помпей.

      – Значит, решено, – резюмировал Агриппа, – Поехали в Регию.

      Они снова отправлялись в путь, навстречу рассветному солнцу, но на этот раз – у них был четкий план.

      Регия встретила их шумом и столпотворением, обычным для любого портового города. Пусть затеряться в таком было нетрудно, Агриппа все равно продолжал настороженно оглядываться, ища в лицах встреченных людей признаки враждебности до тех самых пор, пока не подошла их очередь и они не поднялись на судно, что должно было переправить их с материка на остров.

      Любой раб мог оказаться предателем, любое письмо могло быть перехвачено – и их визит к Помпею должен был стать неожиданностью.

      … но не стал.

      Не успели они ступить на сушу Сицилии, как с ними тут же поравнялся кучерявый загорелый грек. Приветливо улыбающийся, он производил приятное впечатление. Даже слишком. Словно собирался им что-то впарить за тройную цену.

      Но потом он открыл рот, и сердце Агриппы рухнуло в пятки:

      – Марк Випсаний Агриппа и Гай Цильний Меценат, если я не ошибаюсь?

      Агриппа нервно сглотнул и сдавленно кивнул.

      Откуда он мог…

      – Мое имя Гней Помпей Менекрат, – представился грек, – Магн отправил меня встретить вас.

      – Н-н-н-но как? – с трудом выдавил из себя Меценат.

      Беспомощный взгляд Агриппы, скользивший по разглядывающим их людям, остановился на капитане судна. Улыбка на его лице давала однозначный ответ на вопрос Мецената.

      – Если вы не против, я предпочел