Тьма во мне. Александр Манахов

в библиотеке таковая имеется? Впрочем, даже если она здесь есть, звезд отсюда все равно не разглядеть.

      – Дай-ка мне тоже посмотреть. – Шепнул в мое свободное ухо Редерик, который подошел сзади так незаметно, что я вздрогнул от неожиданности.

      – Что? – Спросил я. Он потянулся к ракушке и бережно принял ее из моих рук.

      – Какая прелесть. – Заключил он, но не стал ее слушать. Вместо этого, он осмотрел ее со всех сторон, с какой-то особой нежностью прошелся пальцами по ее гладкому, словно дорогой фарфор, нутру. Эта сторона его особенно заинтересовала, что моментально проявилось в хитрой улыбке, растянувшейся на его лице. Глаза его озорно сверкнули, и он тут же вернул ракушку мне, оставшись вполне довольным. Я не понял, что именно так его взбудоражило, но что-то в его поведении показалось мне не слишком пристойным, и потому спрашивать я не захотел. Раковину я просто вернул на место.

      – Как много здесь книг. – Попытался я начать отвлеченный разговор.

      – Да. – Согласился Редерик. – Здесь собраны книги на всех языках мира, даже на тех, которые вымерли больше тысячи лет назад. Не представляю, кому они могут пригодиться. Вот посмотри на ножки этого столика. Думаешь, это продолжение растительного рисунка? Как бы ни так. Это надписи на фарсидском языке?

      – На персидском языке? – Переспросил я.

      Редерик задумался.

      – Я точно слышал, как отец говорил: «Фарси». – Протянул он.

      – И что же здесь написано? – Спросил я, решив не спорить.

      – Почем мне знать? – Ответил Редерик. – Я не говорю на этом языке. Только видел его в отцовских книгах, которые он когда-то привез из Персии. Знаешь, там пишут не как мы, а справа налево.

      – Удивительно. – Только смог вымолвить я.

      – А вот, например, шелковый свиток, – Редерик взял с полки и развернул небольшой кусок ткани, свернутой в рулон, – он точно из Китая, страны, которая лежит далеко на востоке. Их письменность называется иероглифами, где каждый символ означает отдельное слово. Представляешь? Они все пишут только на шелке или бумаге, и пишут вертикально, складывая предложения в столбцы. Как видишь, и там все не по-людски.

      Я усмехнулся.

      – Знаешь, – продолжал он, как ни в чем не, бывало, – говорят, в Китае до сих пор водятся драконы. Я слышал, один из них, самый длинный дракон, лежит на границе страны. Тело его так огромно, что тянется на многие мили по холмам и долинам, а его хребет отделяет Китай от других стран, и пока никто не смог одолеть эту преграду. Еще говорят, для того чтобы дракон защищал их землю, один жестокий император скормил ему тысячи рабов.

      – Это папа тебе рассказал? – Недоверчиво спросил я, но Рик, чрезвычайно довольный своей историей, только усмехнулся.

      – Это мне рассказал один путешественник, который привез папе редкие книги и гостил у нас какое-то время.

      – А что Хагамар? – Спросил я, желая непременно узнать мнение малефика.

      – А что Хагамар? – Передразнил