Мадам Поммери. Первая леди шампанского брют. Ребекка Розенберг

в рот, Вольф стонет от наслаждения.

      – Насколько больше мы выручим, если продадим компанию, а не оборудование? – спрашиваю я.

      Вольф гоняет вилкой гребешок по тарелке, потом прокалывает его.

      – Как минимум вдвое.

      Грено читает по его губам и широко раскрывает глаза.

      – Вдвое? Мне пригодятся эти деньги на покое.

      Вольф машет в воздухе вилкой.

      – Минус двадцать процентов комиссии, – говорит он и отправляет в рот третий гребешок.

      – Тогда нам нужно продать компанию. – Пятнистая от старости рука Грено поднимает бокал из матового стекла.

      – Так, решено. – Вольф широко улыбается; между его зубов застряли лохмотья гребешков.

      Я отодвигаю стул.

      – Месье Вольф, извините, но мне хотелось бы обсудить это наедине с месье Грено.

      – Но я еще не ел десерт. – В зеленых глазах Вольфа сверкает разочарование.

      – Останьтесь и наслаждайтесь десертом, а мы погуляем с Луизой.

      Сумма вдвое больше – это привлекательно, но, когда будут выплачены закладная и деньги Грено, достаточно ли средств останется для моей семьи?

      * * *

      Грено толкает коляску с Луизой. Мы идем к величественному Реймсскому собору. Вскоре дочка засыпает. Высокие шпили собора пронзают небо, на котором уже мерцают первые звезды.

      – Я всегда верила, что Господь лучше слышит наши молитвы возле собора, – тихо замечаю я.

      – Абсолютно верно, – соглашается Грено. – Но вы знаете почему?

      Я поднимаю брови.

      – Все дело в сизых голубях, – говорит Грено. – Они несут наши молитвы на крыльях прямо к Богу.

      – А я-то думала, что это просто голуби с симпатичными радужными шеями, – смеюсь я.

      Он показывает на стаю сизых голубей, которые кружатся над площадью.

      – Божьи вестники. – Он машет пальцем. – Но проблема в том, что ответы Бога не всегда те, какие нам нужны.

      Проходя мимо моего Улыбающегося Ангела на фасаде собора, я молча молюсь и прошу его вразумить меня.

      – Расскажите мне про Париж и вашу сестру, – говорю я. – Где она живет? У нее действительно есть для вас комнаты?

      – Валлери живет в первом округе, ma cherie. – Он грустно улыбается. – Она принадлежит к узкому кругу Наполеона и нуждается в надежном сопровождении.

      – О боже. Должно быть, у нее большие связи.

      Луиза что-то лепечет с закрытыми глазами; ее губки, похожие на розовый бутон, улыбаются.

      – Валлери служит фрейлиной при королеве Евгении, – сообщает он.

      – Какая великолепная жизнь, – говорю я, представляя себе искусство, музыку, архитектуру и сады Парижа. – Вы можете взять меня с собой?

      – Можете приезжать в любое время, я всегда вам рад. – Он кивает на Луизу. – Ведь я должен видеться с моей крестницей. – Он берет меня под руку, и мы проходим через «Биргартен», где после работы мужчины пьют пиво и едят претцели. Официантки в зеленых немецких передничках несут к столам кувшины. – Апартаменты Валлери расположены на правом берегу