Тени коротких жизней. Виктор Климов

самом деле пора. Солнышко сейчас мигом спрячется. Не хочется в темноте шагать. Увидел вот вновь вас. Это приятно… Пошёл я!

      Он снял верёвку с кола. Пёс вскочил тут же.

      – Пошли мы! – повторил Афанасий. И, не оглядываясь, пошагал прочь.

      Из укрытия выскочила хозяйская собака. Стала облаивать удаляющихся.

      – Ласка! – строго указала собаке Марина.

      Собака застыдилась и поспешила в будку.

      Марина присела рядом с Вячеславом. Молчали.

      – Зачем ты его так, по самому сердцу, Вячеслав?

      – Оттого выскочила, защитить?

      – Жестокий ты. И почему на жизнь обиженный, не пойму. Вот же на этой красоте сердце тает. Ты же только суровее становишься. И со мной так же. Так и не знаю, кто я тебе? Только догадываюсь, в жены меня взять даже не помышляешь. В любой момент умчишься, куда пожелаешь. И меня к этому исподволь подготовил. Вымуштровал, как солдата…

      – Мы геологи, разве забыла? Как могу знать, где окажусь завтра?

      – Мы, прежде всего, люди, Вячеслав. Афанасия укоряешь. А за что? Ты же больше завидуешь ему. Потому как знаешь, что его духовное устройство богаче твоего…

      – Помолчи лучше, Марина. Сейчас поругаемся. На душе и так кошки скребут.

      – Оттого и скребут, что в тебе два человека один с другим спор ведут. Какой из них победит? Только, наверное, не узнать мне об этом…

      Помолчали. Вечер опускался из-за сопок тихий и скорый, разрисованный щедрыми красками заходящего солнца.

      – Тебе проще, чем Афанасию. Грамотный специалист, высокого порядка. Всё наперёд видишь. Много вас таких, перспективных, со смелыми проектами. Сейчас, как сказал Афанасий, технику нагоните. Машины станут добывать, перерабатывать, плавить, собирать такие же или более совершенные конструкции. С машинами удобно, лишних вопросов не задают. К ним приставите людей, которые денно и нощно будут служить машинам. Для себя времени им уже не останется…

      А Афанасий другого склада человек. Он просто так не может себя наизнанку вывернуть и в короткий миг сделаться иным. И в чём же он не прав, когда сказал, что такие, как ты, оставляют после себя чёрные следы?..

      – Себя он, видите ли, переделать не желает. А пользоваться плодами технического прогресса – с распростертыми руками! – с сарказмом указал Вячеслав.

      – Он как раз этих объятий и не раскрывает… Разве не видишь?

      – Много ли таких?

      – Много, Вячеслав, много. Только мы с тобой, техническое поколение, в нашей гонке их просто не замечаем…

      Афанасий удалялся всё дальше и становился вовсе незаметным в предвечерних сумерках. Он разгадал теперь видимые им картины при общении с бубном. В течение удачно складывающегося дня он недоумевал – откуда рядом с плавными призывными линиями вспыхивали в его видениях острогранные, неспокойные и мрачные всполохи? Вот, теперь всё встало на свои места. Набрела-таки его радостная душа на глубокие раны тундры от следа машины. Кого эти следы приведут в это красивое урочище в следующее время?

      Афанасий